Терминатор. Часть 1

Вера развернулась вполоборота и посмотрела на него и тоже практически голого, в одних мужских трусах и отвернувшегося в сторону окна, где шел ливень.

— Дядя Дима — повторила машина ТОК715 — А ваша жена Антонина была красивая?

— Да, красивая — произнес Дмитрий, и ему было еще стыднее, когда его глаза, почти старика, увидели голую с торчащими маленькими сосками полненькую девичью грудь — Красивая, как и ты Вера. Только значительно тебя старше.

— Я бы хотела ее увидеть — произнесла машина ТОК715, ощущая как от нахлынувших ночных впечатлений колотиться живое врощенное сердце под бронеплитой своего эндоскелета и сжимается судорожно на гидравлике, выполняя роль дыхания, грудная плита как человеческая диафрагма. Как гудит правая водородная в груди той в специальной выдвижной ячейке батарея и генератор в глубине гибрида-робота ядерный генератор — Очень жаль ее, дядя Дима. Я не хочу умирать — она снова произнесла ему и вот так лежать в земле.

— Ты не умрешь, Вера — произнес Дмитрий, искоса рассматривая стыдливо красивую совершенно голую девичью фигуру, сам надевая сухую майку, и ощущал, как у него билось судорожно мужское сердце, и одолевали мысли о любви. У него уже почти седеющего старика. Прерывается тяжелое дыхание и судорожно сжимается грудь. Приятная судорога сводит руки и ноги. Когда он Дмитрий видит те ее округлые девичьи красивые бедра и икры ног.

Она сейчас голая и мокрая вся от проливного дождя, как некая волею судьбы, оказавшаяся толи по воле Всевышнего в его доме стареющего одинокого вдовца русалка, стоит у другой стороны дома, у стены и стоящей там постели, возле сундука с бельем его умершей жены Антонины. Выбирала, что ей надеть и поглядывала как-то не однозначно на него. Возможно, специально делала так, чтобы он рассмотрел ее подольше девичью молодую еще совсем наготу.

Он прибрал ее ту одежду, в которой она пришла к нему, и положил отдельно в стоящий старенький повидавший жизнь, как и он, сам деревянный платяной шкаф. И сейчас та одежда висела в нем на деревянной вешалке. А Вера даже не спрашивала о ней, будто той уже и не было. Ей нравилась одежда его Антонины, и он не находил ничего предосудительного в том, что Вера хочет приобщиться к их деревенской жизни и остаться у него в его доме.

А его так тянет к ней, что сама за себя говорит его взбудораженная живая еще и способная пока еще к деторождению детородная плоть.

— «Нет» — говорит он себе — «Нельзя. Она совсем еще девчонка. Нельзя» — он твердит себе — «Что скажут в его деревне, если он с ней… Они и так сейчас думают, неизвестно что. Нельзя».

Вера достала из сундука его умершей жены Антонины ее нижнее белье, надев его. И переоделась в длинный летний сарафан и рубашку. И расчесавшись деревянным гребешком, бережно уложив на своей, роботе-гибриде ТОК715 голове пепельного оттенка коротко остриженные до плечей, но растущие как живые волосы.

Дмитрий, отвернувшись от нее, и скрывая все желания от безумно красивой молодой и нагой девицы, тоже переоделся в цветную широкую с широкими рукавами рубаху и широкие светлые штаны. Он, босиком не обувшись в домашнюю обувь, подошел к своей домашней в доме печи и разжег внутри ее огонь.

— Надо просушить печь — сказал он Вере вслух — Воды в трубу понабежало.

Вера молчала и, не оглядываясь, расчесывалась, лишь посматривая на Дмитрия в стоящее на комодике, круглое на круглой стойке зеркало.

ТОК715 проверял себя и делал автоматически диагностику всех систем.

Машина поняла, что несколько сегодня перестаралась. Под наплывом человеческих вложенных в ее ЦПУ эмоций. Это все гроза и дождь. Они вызвали в машине сначала дикий испуг, но потом массу восторга и этих самых эмоций. Таких, каких машина не испытывала еще. И несколько перестаралась. У нее, вдруг разблокировались блоки памяти из далекого прошлого. Сами. И на автомате. Это не входило в планы Скайнет, но это произошло. И киборг-гибрид, по имени Вера, вспомнила свое имя из прошлого и прошлую свою жизнь, где-то далеко и не в этом даже времени. Она вспомнила, что ее звали, когда-то Кэмерон Филлипс. И она участвовала в ликвидировании некоего лидера сопротивления Джона Коннора.

— «Джон Коннор» — отразилось в центральном процессоре киборга ТОК715.

Она вдруг вспомнила, как Джон прикасался к ней. Он полюбил ее. Это же видела она в глазах Егорова Дмитрия. Тоже, самое. Неравдушное отношение мужчины к женщине. И эти наводящие вопросы самого по внутренней связи Скайнет о смерти его жены Антонины и сроки ее смерти до минуты. Зачем? Машина пыталась сама понять это, но не могла, а лишь выполняла свою положенную работу.

— «Зачем Скайнет сделал так? Зачем использовал ЦПУ той машины? Зачем заставил ее принять участие в ликвидации Джона? Почему? А она его полюбила и предала» — думал ТОК715, глядя на себя в зеркало и на Егорова Дмитрия — Может, сравнивал, что-то и делал выводы. Но это даже нравилось ТОК715. Но не нравилось теперь быть шпионкой. Не нравилось быть прислужницей Скайнет.