Терминатор. Часть 1

Вдруг появились первые сомнения после того что он увидел живым Алексея. В полном здравии и живого. И он увидел здесь иной совершенно мир. Мир машин, не такой, как себе представлял когда-то и совсем недавно.

Раньше ему майору Виктору Кравцову этот крепостной с поворотными плазменными крупнокалиберными пушками и турелями на круглых бетонных стенах и башнях громадный по обе стороны реки Енисей комплекс. Стоящий на месте разрушенного водородной амеровской ракетой Красноярска представлялся как некий контрационный лагерь. Как Бухенвальд или Майданек фашистов Второй Мировой войны. Когда он видел как лет так десять назад дымила труба крематория в правобережной цитадели Б «ТАNTURIOS», разбрасывая человеческий пепел по всей выгоревшей от ядерного удара округе с выжженным и поваленным лесом и расплавленным машинам вдоль бетонных потрескавшихся от высокой температуры и землетрясения дорог. Но когда первый раз принесли пищу и питье в тот лагерный блок Х19, и как сами пленные жили одной большой дружной семьей в этом блоке уже, не проклиная и ругая роботов, как они ракетчики за стенами этого лагерного бункера Скайнет. Были умыты и одеты в хорошую одежду, которую периодически стирали сами же для пленных машины в этой лагерной крепостной лаборатории. А пленных было здесь много. В трех наглухо заполненных таких же блоках как этот. И они сами мылись и имели медицинское здесь идеальное обслуживание. О каком можно только, было мечтать там, на той воле и в их ракетном подземном бункере.

Пленных лечат. И это потрясло его Кравцова, когда его самого проверяли в блоке Х50. И осматривала машина по имени Юлия. Именно она так и просила ее называть впредь и по имени Юлия. Как главный врач той лагерной больницы. Тоже еще одна живая как настоящая земная женщина машина, которая больше походила именно на женщину, очень молодую лет может девятнадцати или старше лет двадцати, а не машину. Она разговаривала с ним нежно и ласково без грубых слов. И была очень молодой на вид. Почти совсем еще девчонкой. А он хамил ей и грубил, а она не произнесла ни одного в его адрес грубого слова.

И самое удивительно, это то, что тут есть детский сад. Самый настоящий детский сад. Для человеческих пленных ребятишек. Со счастливыми упитанными розовощекими сытыми маленькими детьми. И среди них также из пленных живые настоящие женщины, присматривающие и живущие с ними, а не роботы.

Это все в корне меняло представление Виктора Кравцова. И одновременно много так и оставалось ему необъяснимым и непонятным.

Он вспомнил, как Красноярск лет больше двадцати накрыла водородная ракета и все вокруг просто исчезло. Тоже самое, произошло и с Владивостоком и Новосибирском и еще с рядом городов по эту сторону Урала. Но им почему-то повезло все же больше, чем той же Индии и Китаю. Туда угодили ракеты с плутониевой начинкой и там до сих пор, говорят, лежит радиоактивный пепел, в несколько сантиметров, покрывая все землю и все вокруг. И голая по сей день пустыня. Словно Скайнет рассчитал все, где и куда и чем ударить. Выбирая того, кто ему был нужен. За Уралом, там тоже была голая потрескавшаяся, превращающаяся в песок пустыня.

И именно, это вот место было, словно выбрано для новой жизни. Как новый Божественный Эдем.

Первыми кто поселился в новый отстроенный лабораторный комплекс S9A80 GB18 «TANTURIOS», был жители из-под Новосибирска и Дальнего востока. Из которых и был Виктор Кравцов.

Виктор помнил все. Как падал снег первой ядерной зимы, смешанный с пеплом всего сожженного живого. Как вдоль дорог лежали оплавленные машины с обгоревшими мертвецами и скелетами. Как по полям и выгоревшим селениям дотла и лесам, лежали сплошь одни мертвые животные и также лежали и люди. Он все это видел через маску своего личного военного противогаза.

И потом наступила ядерная зима. И ледяной все пожирающий семидесятиградусным морозом ледяной обжигающий холод. И как те, кто был еще живой, умирали, если не успевали добежать до ракетного защитного бункера. Так погибли его жена Елена и сын Максим. Они выжили во Владивостоке от Ядерного удара, но погибли уже, не доехав до ракетного бункера в засыпанном до середины стволов деревьев сосновом Сибирском лесу. И ему Виктору еле удалось избежать ледяной тихой, хоть и жуткой смерти.

И эта чертова машина Верта, была так похожа на его Елену. Этот гребанный жутко красивый как настоящая живая женщина робот Скайнет, совершенно ему неизвестный, но так напоминающий ему о погибшей на этой войне жене. Когда его притащил сюда. Тот киборг терминатор, и прямиком в медблок Х50, где он ее первый раз увидел. Потом в блок Х19 в сектор В-10 с военнопленными. Но ненадолго. Всего на сутки. Где он еще не успел, как следует познакомиться со всеми коллегами по несчастью.