Тернарная логика в отдельно взятом дворце

— Возвращаемся мы, значит, с моим верным пушистым Мяурицио вечером из театра. Мяурицио предложил пройтись по набережной. Как я мог отказать своему любимчику! Идём мы с ним, слушаем чаек, друг мой облизывается, вырывается из моих объятий, а я говорю ему: «Брось, дружище, чайки невкусные, они рыбой воняют…»

— Вы пробовали чаек, Маттео? — с усмешкой вмешался в разговор Асканио. — Каковы на вкус? Полагаю, их лучше подавать под белое вино, нежели под красное?

— Заткнись и не перебивай, — строго прикрикнула на сына принцесса, увидев, что Маттеуччо театрально закатил глаза. — Продолжайте.

— Вдруг… вижу — вдоль набережной стелется гигантское чёрное облако, которое шипит, как целый хор помойной братии, увидев сторожевого пса. Подойдя поближе, я с ужасом увидел, как длиннющий змей выбирается из воды и ползёт в мою сторону. Естественно, я поднял крик на весь Рим и убежал, потеряв по дороге обе туфли. А они, между прочим, были с золотыми пряжками!

— Сколько опиума вы приняли, Маттео? — с усмешкой спросил Асканио.

— Тебя это не касается, — резко ответила Принцесса. — Ты когда последний раз чистил уши?

— Тогда же, когда Пеппино, этот мальчик-который-не-сдох, сжёг в камине моё любимое полотенце!

— Мальчик, который не сдох?! Да как ты можешь рассуждать подобным образом, когда население Рима убывает с каждым днём?

— Потому что каждый день лучшие мальчики Рима умирают под ножом хирурга, а лучшие девочки Рима топятся в водах Тибра, — жёстко возразил принц, с усмешкой глядя на опешивших принцессу и «виртуоза». — Разрешите откланяться.

Бал закончился. Дворец опустел. Вдовствующая Принцесса сидела в своём кабинете и пила корвалол. Никто из пришедших на бал юных аристократок принцу так и не приглянулся. Это и неудивительно, ведь все более-менее красивые девушки были выданы замуж ещё в раннем детстве. Остались лишь старые девы, наподобие Бьянки и Катарины, которые были одержимы идеей замужества ради самого замужества.

«Если и дальше так будет происходить, то наша нация скоро окончательно вымрет, — принц погрузился в тягостные раздумья. — Кругом одни старые девы и переодетые кастраты. Неужто в Риме не осталось хотя бы одной нормальной женщины, которая подарит мне и Священным Фивам две седмицы прекрасных отроков и дев?!»

Доведённый до отчаяния принц уединился с бутылкой вина за колонной в холле и вознамерился напиться до «белых голосов в ушах», но в этот момент с лестницы раздался восторженный возглас Пеппино, который ворвался во дворец, держа за руку девушку в покрывале:

— О, мой синьор, с большим почтением и обожанием готов явить пред ваши светлейшие очи богиню красоты! Разрешите представить, Королева Ночи! — с этими пафосными словами Пеппино сорвал с Каролины покрывало, и взору принца предстало зрелище, достойное кисти всех итальянских художников вместе взятых и возведённое в квадрат.

«Неужели это принц? — подумалось Каролине, когда её взор нашёл лицо Асканио среди всех рюшек на его рубахе и завитков напудренного парика. — Какое величие! Как ему идёт эта мушка на щеке! Какие чулки, какой парик! Впрочем, лицо его так же великолепно! Морщины на лбу, как у почтенного старца. О, а его нос напоминает наш старый дверной крючок, о который я стукнулась прошлым вечером. Это судьба!»

— Великолепно, — с нескромной ухмылкой процедил принц. — Рад знакомству, синьорина. Прошу, присаживайтесь в кресло, — Асканио жестом указал потенциальной невесте её место, а сам оттащил в сторону певца и устроил настоящий допрос.

— Так, слушай сюда, — прошипел принц. — Если это очередной евнух в платье, то я вас обоих выкину вот с этого балкона. А если выживете — спущусь и по одному прикончу.

— Ты в своём уме, Асканио? — засмеялся в голос Пеппино, чем, естественно, привлёк внимание Каролины. — Грудь её видел?

— Видел, но не факт, что она настоящая! И не факт, что под платьем тоже всё нормально!

— Так проверь! — заливаясь смехом, воскликнул Пеппино и, ловко вырвавшись из цепких объятий принца, убежал вниз по лестнице, посылая воздушный поцелуй Каролине.

Девушка сделала вид, что ничего не поняла из беседы молодых людей и лишь послушно сидела в кресле, боясь подняться из-за плохо завязанной шнуровки.

Принц молча обошел вокруг кресла, оценивающе изучая незнакомку.

«Что ж, недурна собой. Главное, чтобы оказалась девушкой. Э… да хоть женщиной, мне без разницы! Надо срочно спасать нацию, не до предрассудков сейчас».

— Синьорина устала в дороге? — понизив голос до хрипоты, вопросил принц, присаживаясь на бортик кресла.

— Ах, что вы! Я очень мило провела время в компании синьора Алабастри! — приятно улыбнулась Каролина, вызвав у принца ответную улыбку.

— Пеппино бывает чересчур назойлив, — возразил Асканио.

— Но он такой милашка, — мечтательно прошептала Каролина.

— Не спорю. А что это у вас на щеке? — принц показал на небольшое покраснение на щеке Каролины.

— Матушка дала пощёчину за непослушание, — просто и наивно ответила девушка.

— Меня мать тоже бьёт, — горько вздохнул принц. — Но я всё равно люблю её.

— Это ужасно! Как можно бить такого замечательного человека, как вы! Почему вы это терпите?