Тернарная логика в отдельно взятом дворце

— Она заботится обо мне. По-своему, — как мог, объяснил Асканио.

— Тогда это совсем другое дело. Моя матушка тоже печётся о моем благочестии. Открою вам секрет: я никогда до этого даже не разговаривала с мужчиной. Вы — первый, — Каролина вновь мило улыбнулась.

«Какая прелесть! — восхитился про себя Асканио. — Она даже начинает мне нравиться. Но если сейчас выяснится то, что я думаю, найду этого Пеппино и душу из него вытрясу».

— Вы точно не кастрат из театра? — всё-таки задал наболевший вопрос принц. — А то ведь знаю я вашу бессовестную братию!

— Что вы, ваше высочество! Как можно! — возмутилась Каролина.

— Слова — ничто, нужны доказательства, — хладнокровно возразил Асканио. — Сейчас пойдем в кабинет к маме, она проверит.

Хотела было уже Каролина сказать, что у Пеппино есть доказательства, но ей не хотелось подставлять бедного певца, которого, как она уже догадалась, принц не очень жалует.

— Что ж, я готова следовать туда, куда вы скажете, — Каролина поднялась с кресла, Асканио решил рассмотреть её получше, в полный рост.

В этот момент огромные часы на стене пробили двенадцать. Как и прогнозировал Пеппино, шнуровка развязалась, и пышное серебристое платье каскадом спустилось на пол.

Какой стыд! Молодой деве некуда было прятать свои глаза, а упавшее платье закрутилось вокруг ног, мешая стоять, от чего Каролина едва не упала, вовремя схватившись за стену. Пышный бюст её колыхнулся в такт движению, вызвав непроизвольное слюноотделение у принца.

Каролина, краснея, пыталась закрыть свои прелести руками, но принц хриплым, как с похмелья, голосом, приказал ей:

— Уберите… руки.

Бедняжка Каролина, сгорая от стыда, молча повиновалась и предстала пред светлейшие очи в своём природном великолепии. Принц, ничего не говоря, подошёл к ней ближе и положил свои тяжёлые и волосатые, как у обезьяны, руки на пышную, чувственную грудь Каролины.

— Они настоящие, — с явным удовлетворением заключил принц.

— Вы поможете мне завязать шнуровку? — робко попросила Каролина, посмотрев на принца снизу вверх.

— Зачем? — не понял Асканио.

— Я замерзла, — закрыв глаза, прошептала девушка.

— Ну, это мы исправим, — усмехнулся принц и, скинув кафтан, начал расстегивать пуговицы на камзоле.

Потом только он себя ругал: «Надо было сразу штаны снимать, только время потерял!»

— Что вы делаете? — испуганно спросила Каролина.

— Раздеваюсь, — последовал логичный и прямолинейный ответ.

— Зачем? Вам жарко? — не понимало это невинное совершеннолетнее дитя.

— Можно и так сказать. Вы добела раскалили мою душу, синьорина, — прошептал Асканио, приблизившись к Каролине и страстно поцеловав ей плечо.

— Что… что происходит? — шептала Каролина, сгорая от стыда и неизвестного ей желания.

— У нас с вами очень важная миссия по отношению к нашему городу, — бредил Асканио, целуя пышную грудь Каролины. — И нам надо торопиться, — с этими словами принц резко прижал девушку к себе.

— Важная миссия! — дева была напугана, но рада.

Ранее самой её важной миссией было правильно приготовить десерт, а тут сразу такое повышение! Да с кем миссия — с самим принцем! Каролина была готова ко всему, только бы принц дал ей одеться, а то девушка уже замёрзла.

— Асканио! Как ты можешь, она же девственница! — раздалось возмущённое сопрано синьора Алабастри.

Певец стоял в дверях, а в руках у него была серебряная чаша с мороженым, которое он принес для Каролины.

— Молчать! — прогремел принц, оборачиваясь, но не отпуская Каролину.

— Отлично! Ваше высочество, караул, на помощь! — заорал Пеппино, обращаясь к старухе Принцессе.

— Да я с тебя шкуру спущу! — с этими словами Асканио отпустил Каролину и, подскочив к Пеппино, начал его душить.

— Не лишайте Рим самого прекрасного голоса в всей Вселенной! — хрипел Пеппино.

— Мальчики, ну не ссорьтесь! — Каролина, выпрыгнув из валяющегося на полу платья, поспешила разнять дерущихся. В конце концов она ничего не придумала, кроме как сильно укусить принца в руку. Принц взвыл и отпустил полуживого Пеппино.

— Синьорина, а вы девушка с характером, — усмехнулся Асканио, присаживаясь в кресло и прикладывая к укусу шарик мороженого. — Надеюсь, я не умру от вашего укуса?

— Ну что вы, синьор, я ведь не гадюка, — засмеялась Каролина и, как была без ничего, присела на колени к принцу. — Но я ведь не могу допустить, чтобы из-за меня вы убили человека!

— Простите, синьорина, на меня что-то нашло, — извинялся принц, стараясь абстрагироваться от того, что у него на коленях сидит красивая обнажённая девушка.

— Пеппино, а ты тоже хорош, — заметила Каролина. — Ворвался и напугал бедного принца, который всего лишь не хотел, чтобы я замёрзла.

— Аяяй, Каролина, как же тебе не стыдно, — погрозил пальчиком Алабастри. — Давай я помогу тебе надеть платье. А ты ступай к её высочеству и объяви о своём решении, — эти слова уже были обращены к принцу, по отношению к которому певец вёл себя крайне фамильярно.

— Хорошо. Но я сейчас вернусь. Вместе с мамой. Поэтому постарайся привести синьорину в надлежащий вид, — приказал Асканио и, накинув кафтан, отправился вниз, в бальную залу.