Terni_Kosti_skalyi_i_zvezdyi._Nauka_o_tom_kogda_chto_proizoshlo.395719

Между тем «самый густой и стойкий сухой туман из когда-либо зарегистрированных» отмечался между 536 и 537 гг. н. э. в Средиземноморье, где, по свидетельству Михаила Сирийца:

Солнце померкло и мрак не уходил полтора года. День длился лишь четыре часа, принося вместо света слабую тень. <...> Плоды не вызревали, и вино имело вкус неспелого винограда.

В китайских источниках несколько раз описывается появление в небе драконов, и хотя обычно с датировкой этих документов возникают сложности, в данном случае, как ни странно, все описанные события относятся приблизительно к одному времени. Какова вероятность, что все эти последствия вызваны визитом кометы?

В 2004 г. астрономы Эмма Ригби , Мел Саймондз и Дерек Уорд-Томпсон из Кардиффского университета изучали возможное влияние кометы для 540 г. н. э. Они вычислили, что для катаклизмов, зафиксированных годичными кольцами деревьев и историческими свидетельствами, достаточно было бы кометы шириной 300 м в поперечнике. Основываясь на данных, полученных из наблюдений за кометой Шумейкеров-Леви 9, авторы исследования предположили, что, проходя сквозь земную атмосферу, комета оставляет за собой полую трубу, в которую воздух просто не успеет устремиться. Подобно отдаче в оружейном стволе, большая часть энергии взрыва устремляется обратно в атмосферу вместе с обломками кометы, создавая отличную подсветку ночного неба и загрязнение атмосферы кометной пылью.

Энергии, высвободившейся во время взрыва, хватило бы на лесной пожар, однако в силу большой высоты взрыва и удаленности от земли, вырвать деревья с корнем ей бы не удалось. У британского монаха VI в. Гильды (см. главу 2) упоминаются примерно в это время масштабные пожары и разрушения, однако большинство исследователей списало их на вечное недовольство Гильды всем и вся. Однако его соотечественник Роджер Вендоверский, живший в Сент-Олбансе, пишет в 541 г. н. э. о «комете в Галлии, такой огромной, что все небо будто занялось пламенем. В тот же год облако пролилось дождем настоящей крови <...> и приключился страшный мор». Видимо, у Гильды были все основания сетовать на жизнь.

Глава 7

Льды наступают

Неслышная поступь времени.

Эдмунд Берк (1729-1797)

Представьте снежно-ледяную пустыню, торосы, завы­вание морозного ветра, запредельные минусовые тем­пературы. Картина настолько впечаталась в сознание, что кажется, витала в воздухе тысячелетиями. Однако еще несколько сотен лет назад жители Западной Евро­пы в большинстве своем полагали, что мир существует каких-нибудь 6000 лет. И камни, и почву, и останки ископаемых принес на сушу, по их мнению, Всемир­ный потоп, описанный в Книге Бытия. Так гласило Пи­сание. Однако сегодня в это мало кто верит всерьез. Что же изменилось? Почему мы так сжились с идеей ледниковых периодов? И дает ли это представление о том, что нас может ждать в будущем?

Не далее как в конце XVIII в. люди начали обращать внимание на свидетельства природных катаклизмов, встречающиеся по всей Европе. Они попадались всю­ду. Даже высоко в горах обнаруживались нагроможде­ния валунов. Что еще могло лечь в основу «теории ка­тастроф», кроме Всемирного потопа? Однако в 1787 г. швейцарский священнослужитель Бернард Кун осме­лился помыслить иначе. Он высказал крамольную мысль, что валуны и обломки скал, отличающиеся по геологическому составу от окружающей местности, мог принести ледник. В валунах, которые в геологии называются «эрратическими», верующие видели пря­мое доказательство Всемирного потопа. Кун, однако, посчитал их следствием природного процесса.

Примерно в то же время шотландский геолог Джеймс Хаттон, один из основоположников геоло­гии, выдвинул теорию, что сегодня мы наблюдаем геологические процессы, которые могут в дальнейшем (в очень далеком будущем) привести к образованию новых гор. В результате медленной эрозии, полагал он, образуются отложения, заполняющие дно озер и мо­рей. Сегодня мы называем эту теорию «униформизмом» — но Хаттон в выборе слова не виноват, термин придумали уже после его смерти.

В 1795 г. он изложил свою тщательно аргументиро­ванную теорию в двухтомном трактате под названием «Теория Земли». Книга обрела известность как высоконаучный, но при этом абсолютно неудобочитаемый труд. Как заметил друг автора Джон Плейфэр, «веро­ятно, в силу своего большого объема и во многом вытекающей отсюда туманности изложения, труд этот был принят совсем не так, как того заслуживает». Те же, кто сумел одолеть трактат целиком, выяснили, что, по утверждению Хаттона, эрратические валуны появились в горах Юры благодаря леднику. Доводы Хаттона ставили под сомнение теорию катастроф. Современная картина мира, доказывал Хаттон, скла­дывалась в результате естественных постепенных про­цессов, и для ее объяснения не обязательно искать ка­тастрофы.