Тернистая дорога к звездам

Когда появился Николай, больше всех обрадовались девчонки и даже не скрывали этого, объясняя, что беспокоятся за Якова, за его судьбу. Николай объявил без предисловий:

— Яков, мы согласны принять все ваши условия, но у нас есть тоже условие. Оно одно — вы объясняете, что это за товар и принцип его действия.

— Я понимаю, что сейчас остаетесь вы, Николай, а ухожу я. Всего доброго.

Он зашел в ванную, забрал бритву и зубную щетку — больше у него не было в этой квартире личных вещей.

— Подождите, Яков, не торопитесь, — остановил его Николай, — мы согласны, это была маленькая проверка.

— Еще одна такая маленькая проверка и сумма контракта возрастет.

— Хорошо, Яков, хорошо, не горячитесь, — нахмурился Николай, — давайте обсудим детали. Когда вы будете готовы к отъезду?

— Уже завтра вечером, — ответил Яков, — отработаю день, напишу заявление на работе на отпуск без содержания и все. Когда будете готовы вы и ваш способ перехода границы?

— Через две недели в Севастополь приходит круизный лайнер. На берег сойдут туристы, один будет похож на вас. Он останется, а на борт подниметесь вы. В Турции вы сойдете с рейса, и вас самолетом доставят в Штаты. Как американский подданный купите домик в Испании, получите гражданство и счет в банке. Все это мы проделаем, естественно, от вашего имени. Более мелкие детали обсудите в Америке, мне лишь поручено передать вам наше согласие и переправить в Штаты.

— Не плохой план, — усмехнулся Яков, — срисованный из кинофильма и не совсем надежный. Я предлагаю другой вариант — я покупаю билет и лечу в Домодедово. Выхожу из здания аэропорта и направляюсь пешком в город. Не далее километра меня подбирает ваша машина с дипломатическими номерами и отвозит в посольство США. Переправить меня в Америку уже труда не составит.

— Да, мы рассматривали такой вариант, — согласился Николай, — пусть будет так.

— Отлично! Послезавтра я вылетаю, рейс сообщу. Хочу добавить только одно — если меня обыщут в вашем посольстве, то ничего не найдут. Я позаботился о переправке товара и смогу предъявить его вам в Испании после выполнения всех условий. Увидимся ли мы еще — не знаю, говорят, что пути господни неисповедимы.

Самолет приземлился, и бортпроводница произнесла на ломанном русском:

— Выходите, вас ждут.

Пассажиры оставались на своих местах, он спустился по трапу к ожидавшей машине, около которой стояли двое.

— Господин Рябушкин? — спросил один, видимо, старший.

— Совершенно верно, Яков Рябушкин, — ответил он.

— Прошу.

Они ехали в машине молча уже два часа. К одиннадцати утра прибыли на место. Яков вышел из автомобиля и, обращаясь к старшему, произнес:

— Вы предсказуемы, я так и предполагал.

Старший ничего не ответил, предлагая жестом пройти внутрь здания, где в одной из комнат с него сняли все — часы, носки, трусы… дали другую одежду и отвели в одиночную камеру.

"Сижу за решеткой в темнице сырой", — процитировал он с усмешкой, оставшись один. Кровать, унитаз и раковина — более ничего на этих десяти квадратах не было. Яков лег и задремал.

На следующее утро охранник открыл камеру, бросил на кровать изъятую ранее одежду, что-то произнес на своем языке. Яков понял, что надо снова переодеться. Потом жестом его пригласили выйти и повели. Возможно, его доставили в кабинет начальника тюрьмы, возможно, в другой, он этого не знал. Но вполне приличное помещение, в котором находился один человек.

— Проходите, господин Рябушкин, присаживайтесь. Мне передали, что мы предсказуемы, что вы имели ввиду?

— Господин…

— Джон, просто Джон.

— Джон так Джон, — усмехнулся Яков, — Каждый человек обдумывает свои действия и старается предугадать действия противника. Но мы же не противники с вами, Джон?

— Конечно, нет.

Поэтому я предположил, что меня попытаются сразу поставить на место и разговаривать как с человеком, незаконно находящимся на территории США. Я отдаю вам товар или остаюсь гнить в одной из тюремной камер, более неуютной, из которой меня привели сейчас. Физическое, психологическое и медикаментозное воздействие в данном случае не исключается и даже поощряется. — Яков улыбнулся. — Что мне остается? Отдать товар и надеяться, что меня отпустят. Понравится товар — возможно и приплатят что-то. Это тоже не исключается. Вот так, примерно, — Яков пожал плечами.

— Если вы такой умный человек, господин Рябушкин, и все просчитали заранее, тогда почему вы решились оказаться здесь? — задал вопрос Джон.

— Исключительно основываясь на вашем здравом уме, господин Джон.

— Просто Джон, — поправил его он.

— Просто, так просто… Вы же не идиоты и должны понимать, что у меня есть свои контраргументы.

— Я готов их выслушать, господин Рябушкин.

— Яков. Просто Яков, — попросил он.

— Хорошо, Яков, я вас слушаю.