Тернистая дорога в рай

Тут кто-то из Вериных подруг позвал её, и она вернулась на своё место, оставленное ради приветствия Глеба. Тот вместе с друзьями присоединился к их бескручинной компании, увеселённой им одним понятным разговором. А может, Глеб не понимал их шуток, потому что не был просвещён ни в одной из обсуждаемых ими тем. И эта неосведомлённость глухой непробиваемой стеною отчуждения установилась между ним и окружавшими его в тот час людьми. Но он не интересовался популярнейшими юмористическими шоу, транслируемыми как телевидением, так и «всемирной паутиной». Эти передачи совсем не нравились Глебу, и он не видел в этом ничего постыдного, заслуживающего неодобрительных, насмешливых оценок. Ему было больше по душе смотреть только те фильмы или передачи, которые заставляли о чём-либо задуматься и были наполнены мудрой философией, или читать книги: художественные произведения зарубежных и соплеменных Глебу авторов, образовательную литературу и философские трактаты. Глеб находил в этом много неоценимой, благодатной пользы. Конечно, кто-то скажет, что подобное увлечение в конце концов неотвратимо превратит человека в скучного зануду, заунывно изрекающему мудрые, наверняка, не понимаемые им самим, слова. Однако Глеба это не пугало, поскольку начитанность не синоним утомляющего собеседников занудства. Напротив, много знающему человеку легче поддерживать беседу. Только Глеб к таковым себя не причислял.

Он просидел около получаса, окружённый более десятка человек, в гнетущем одиночестве, не проронив почти ни слова. Сумрачное чувство сиротливости легло на его юношескую душу непосильным давящим ярмом. И кто знает, сколько Глебу пришлось ещё бы так проплавать в кипучей лаве обжигающего неудобства, если бы Вера и её подруги не ушли куда-то. Да и вообще за эти полчаса от их большой компании почти ничего и не осталось. Все как-то незаметно рассредоточились по залу. Рядом с Глебом остался лишь один его товарищ по гимнастике.

– Слушай, а что, Вера тебе совсем не нравится? – обращаясь к Глебу, ни с того ни с сего прямолинейно выпалил не покинувший его Женя.

– Почему же? Нравится, – коротко ответил Глеб, не расположенный к сердечным откровениям.

– Тогда почему ты не предложишь ей встречаться? – спросил Женя, продолжая свой докучный допрос.

Этот вопрос, словно раскалённый нож, вонзился Глебу в сердце. Он не знал, что сказать в ответ, потому что разумно-внятного ответа у него и не было. Слишком много факторов довлело над его смятенным разумом, мешая принимать решение.

Случайно, а может, по наитию какого-то необъяснимого инстинкта, Глеб посмотрел на вход в спортзал. Его печальный взор сразу же упал на появившуюся там, среди бесформенной толпы, Веру. Неподвластное ему волнение снова чудовищно объяло Глеба бессознательным страхом: она несомненно шла к нему. Он понял это потому, что Вера возвращалась тем же, а впрочем, единственным разрешённым путём: вдоль стенки. Женя посмотрел туда же, куда и Глеб. Только вопреки ожиданиям Глеба, Вера направлялась не к нему. Поравнявшись с его другом, Сашей, она о чём-то с ним заговорила и после непродолжительного разговора увела его.

– Ты не ревнуешь? – пытливо посмотрев на Глеба, осведомился докучливый Женя.

Сражённый таким громоподобным вопросом, заронившим в его голову скороспелое зерно шипованных сомнений, онемевший Глеб провалился в омут затаённых мыслей. Неужели то, что он сейчас испытывает, – и в самом деле подлинная угнетающая ревность. Но отчего? Неужели он и в самом деле её любит. То, что Вера ему нравилась, не вызывало никаких, даже наипрозрачнейших сомнений. Но любовь… Как определить её, как распознать среди несметной купы тёплых чувств, питаемых к близким драгоценным людям? Особенно, если ты имеешь беззаветно-добродетельное сердце истинного человеколюбца, а добродушный Глеб был именно таким.

Он знал о том, что Вера испытывает к нему пламенное все созидающее чувство, светлую любовь. Он знал, что её сердце и душа неодолимо тянутся к нему. Да и его сердце тоже к ней тянулось. Но что он мог с собой поделать? Необоримая и пагубная, если не сказать убийственная, нерешительность издавна отравляла ему жизнь и коверкала её.

Спустя каких-то пять минут Саша с Верой вернулись в поле зрения Глеба, витавшего в черногрудых градоносных тучах треволнений, вернулись с весёлыми, таинственно довольными выражениями лиц. Они шли к нему, а по пути к ним присоединялись подруги Веры, так что до Глеба с Женей дошла целая компания. Все опять принялись шутить с задорными смешками. Лишь один Глеб снова остался за бортом их оживлённого общения, правда, умело нацепив личину участливого слушателя.