Тернистая дорога в рай

Ему было трудно подобрать слова, выцепить нужные из пыльной заверти случайно мельтешивших в его обеспокоенном разуме мыслей, а трудно именно потому, что Глеб боялся сесть в лужу, предварительно ещё и ударив в грязь лицом, перед Верой, очаровавшей его своей прелестной красотой. Как знать, может, если бы в его сердце не заронилось быстро зреющее семя опьяняющей влюблённости, – о любви говорить пока что было рано, – он вёл бы себя с ней совершенно по-иному, непринуждённо, и непременно отыскал бы множество тем для желанной беседы. Но его уже успела накрыть игольчатая пелена отравной робости.

Пылкая юношеская душа Глеба стала жертвой поглотивших её каверзных сомнений. Он боялся показаться назойливым и глупым. Этот мутный страх неизбежно отдалял его от неё. И Глеб чувствовал это, но ничего не мог с собой поделать. Едва он вновь взглянул на девушку с нескрываемым намерением обратиться к ней, как тут же отвернулся к окну из-за нахлынувшего приступа безмолвия.

«Лучше я буду ехать молча, наслаждаясь её присутствием, чем своими нелепыми фразами сделаю её присутствие невыносимым, – думал Глеб. – Мне будет невозможно перенести её презрительного взгляда или тем более её брезгливого чувства отвращения ко мне. Разве кому доставит удовольствие общение с человеком, неспособным связать и пары слов? Конечно, это не про меня. Но в данную минуту, именно в её присутствии, кажется, что и про меня».

Внезапный съезд на обочину и остановка автобуса прервала ход его гнетущих мыслей.

«Что?». «Что случилось?» – раздавались недоуменные голоса беспокойных пассажиров.

– Небольшая поломка, – бесстрастно отвечал водитель. – Скоро мы продолжим путь.

«Хорошенькое выдаётся путешествие: на полпути поломался автобус! Ещё не известно, сколько водитель с ним провозится. Все они, не желая возбуждать людское беспокойство, даже самую серьёзную проблему называют всего лишь крохотной поломкой. А ты потом сидишь и ждёшь, как дуралей, по нескольку часов, когда автобус тронется с места». Именно такие мысли промелькнули в головах некоторых пассажиров.

– Скажите, пожалуйста, за время Вашего пребывания в этом транспорте случалось нечто подобное? – прозвучал вопрос, обращённый к Глебу, давно жаждавшему услышать этот милый голосок.

Обрадованный, он обернулся к Вере, стараясь притушить лучезарный пламень несказанной радости, разгоревшийся в его глазах, и сдержанно ответил:

– Нет, что Вы. Я еду с отправной точки его маршрута и такого ещё не было.

– Надеюсь, мы не долго простоим. Не хотелось бы застрять здесь на несколько часов, – обронила Вера.

– Не беспокойтесь. Полагаю, поломка скоро будет устранена, и мы двинемся дальше, – успокаивал Глеб.

Хотя, в общем-то, бестревожно восседавшая на кресле Вера нисколько не нуждалась в этом. Что Глеб и сам прекрасно понимал, видя её лучезарное личико. Однако же его страстное желание поддерживать беседу было непомерно сильным, что даже оглупляло.

Но у него не получилось. Вера ничего не ответила на его последние слова, что заставило Глеба снова уставиться в окно. Только сейчас он заметил, что смотреть вообще не на что. Густая животрепещущая лесополоса, до сего момента привлекавшая его внимание, теперь казалась ему невзрачной и безжизненной.

Глеб не знал, что делать, чем себя занять. Повернувшись к девушке, уповая на её спасительную словоохотливость, он увидел, что та уже оживлённо рылась в поисках чего-то в своей сумочке, положив её себе на колени. А когда Вера, достав книгу, убрала сумку себе под ноги, Глеб окручиненно подумал:

«Теперь ей, видимо, будет не до беседы. Ужасный, однако, сегодня день: всё идёт наперекосяк. И в тоже время он очень счастливый, ведь я познакомился с такой красивой девушкой».

Однако Глеб, раздосадованный полным отсутствием у Веры девичьего интереса к нему, вновь сумрачно взглянул в окно. Перед ним были всё те же неприглядные деревья с уныло свисавшими ветвями и листвой.

«Снова мне придётся слушать эту безмолвную оглушительную тишину. И почему я не умею общаться с девушками?» – отчаялся Глеб.

Ему было неведомо, что Вера тоже непреодолимо жаждала общения с ним. Только, увидев, что он уставился в окно, не обращая на неё внимание, она сочла это за безобманное свидетельство нежелания попутчика с ней разговаривать. Поэтому и не стала докучать. Ведь она тоже боялась показаться слишком настырной.

Из-за стеснительности и страха двое молодых людей, схожих в своём пламенном желании, находились в полном одиночестве близ друг друга, невзирая на гомон сидевших рядом людей. Не редко случается, что люди, оказавшись под влиянием пустопорожних страхов и сомнений, не делают ни одного шага навстречу друг другу, опасаясь быть непонятыми или упасть в марающую лужу неловкого положения.