Тернистая дорога в рай

Вера даже не представляла, что интуитивно попала в самую суть его обманчивых желаний. Глебу как раз-таки единственное, чего хотелось – стать непростительно богатым. По крайней мере так было до настоящего момента.

Целый, но скоротечный, час до следующей остановки они непринуждённо разговаривали, откинув прочь свои смущения, обменивались легко струящимися мыслями, словно старые добросердечные знакомые. Она рассказывала ему о своей школьной жизни, а он поведывал ей о своей. Им обоим казалось, что в их немногоцветных жизнях нет того, чем можно было бы похвастать. Каждый из них находил свою жизнь монотонной, ничем не примечательной. Потому и приходилось говорить о периоде, которому они посвятили большую часть своего существования и который у всех без исключения занимает обязательное место в жизни.

На остановке Глеб вышел купить два мороженых, чтобы порадовать Веру приятным угощением и полакомиться самому.

Выходя из магазина, Глеб невольно бросил свой взор на вытекающую из только что остановившегося автобуса толпу. Внезапно его пронзил колючий, пламеносный страх: по ту сторону дороги, среди лесополосы, в кустовой листве стоял тот самый старец, что привиделся ему, когда он задремал в автобусе. Этот незнакомец, недвижимо затаившись в полумраке лесополосы, пристально смотрел на Глеба – по телу оцепеневшего юноши пробежал жуткий холод, из-за которого Глеба с ног до головы осыпало мурашками. Лишь промчавшийся по дороге автомобиль прервал цепенящую Глеба связь их, Глеба и устрашающего старика, взглядов. Этот автомобиль лишь на краткий миг сокрыл от взора Глеба то место, где стоял старик, но и его оказалось достаточно, чтобы напугавший Глеба человек исчез во глубине лесистой местности.

Вернувшись в автобус с добытыми в честном поединке убеждающих словес с каким-то настырным покупателем двумя эскимо, он обнаружил, что Вера уже мирно дремала, пересев на его место и прислонившись головой к стеклу. Не посмев потревожить безмятежный сон приятной девушки, Глеб, скованный неодолимым страхом, осторожно опустился на покинутое ею место и уставился в спинку стоявшего впереди кресла. Ощущая что-то неведомое, пугающее, он даже не смел пошевелиться, чтобы ненароком не взглянуть в окно. Внутри Глеба боролись две чудовищные силы: страх и любопытство. Глебу хотелось ради собственного успокоения взглянуть в окно, дабы убедиться, что там никого нет, но он боялся снова увидеть там того старика, из-за которого его душа скрылась в его пятках. Однако же, даже не успев перевести дух, он всё же повернулся лицом к окну и взглянул туда. Но там никого не было. Неужели это всё почудилось ему?

Дабы успокоиться, Глеб принялся любоваться беззаботно дремлющей девушкой.

«До чего она прекрасна, – думал Глеб. – Не скажу, что она лучше, чем… – Тут усилием воли просветлённое на скоротечный миг лицо Глеба помрачнело, на лазурный небосклон его мечтательной души набежала сумрачная туча неутешной, укоренившейся печали. – Но надеюсь, наша встреча – это верный знак того, что я двигаюсь в нужном направлении».

К тому времени, как приветливая девушка вернулась из непостижного неосязаемого мира противоречивых грёз, Глеб уже давно съел своё мороженое и держал в руках Верино, совершенно растаявшее от тепла его надёжных рук. Лишь упаковка спасала не только белую массу, смешавшуюся с талым шоколадом, от растекания по полу, но и стоявшие в ногах сумки соседствующих пассажиров, которые не удосужились поднять свои вещи на специальные надголовные полки.

– Это Вам, – сказал Глеб, протягивая пробудившейся Вере мороженое. – Каких-то сорок минут назад оно ещё было твёрдым и холодным.

– Спасибо. Неужели я так долго спала? – удивилась девушка, принимая угощение.

– Это всё дорога, с её однозвучными шумами и убаюкивающей тряской, – заметил Глеб, с глубокомысленным видом умудрённого мечтателя.

– Возможно, – согласилась Вера. И, повертев в руках лакомство, добавила: – Это мороженое, точнее, то, во что оно превратилось, придётся сохранить до дома – положить в морозилку. Мне как-то не очень хочется пить молочный коктейль с шоколадом, – засмеялась Вера.

– Как пожелаете, – с ободрительной улыбкой обронил Глеб.

– Ой, что же это я! – вдруг спохватилась девушка. – Может, Вы хотите сесть на своё место и продолжить любоваться видом из окна.

Одолеваемая новоявленным стремительным порывом Вера уже было хотела резво подняться с места, но Глеб остановил её:

– Не беспокойтесь. Я уже скоро выхожу.

Эти слова подобно раскатистому грому, произведённому внезапной молнией, незримо поразившей ясный небосклон, ворвались в ошеломлённый разум Веры, привыкшей к обществу Глеба. «Скоро выходит», – безотчётно повторила она про себя, опечаленная тем, что через некоторое время Глеб оставит её одну среди скучающих, обременённых какими-то своими мыслями и переживаниями несловоохотливых людей.

– Через полчаса, – ободрительно уточнил он.