Терновая цепь

– Возможно, общение с Лилит предпочтительнее того, что затеяла Татьяна, – спокойно ответила Корделия. – Обещаю… клянусь, я возьмусь за оружие только в крайнем случае, если другого выбора не останется. Но я считаю, что должна к ней выйти.

Джеймс хотел возразить, настоять на том, что Корделии следует остаться в здании, в безопасности. Но он знал, что его жена никогда не смирится с этим. Джеймс мог уговорить ее остаться внутри, и, возможно, она согласилась бы ради него; однако это означало бы пойти против своей природы. Корделия была воином и не умела прятаться за спины других.

– Выходите! – взвизгнула Татьяна, и у Люси от этого пронзительного крика заболели зубы. – Выходите, Эрондейлы! Выходите, Карстерсы! Выходите, Лайтвуды! Я не буду повторять в третий раз!

– Я иду с тобой, – уверенно произнесла Корделия. Джеймс все равно не успел бы ничего сказать; все направились к дверям библиотеки, все, кроме Грейс, которая смотрела им вслед жалким и бессмысленным взглядом. Джеймсу показалось, что она даже не испугалась – видимо, утратила способность испытывать страх.

Татьяна не трогалась с места. Когда Джеймс вышел на крыльцо в сопровождении Корделии и Джесса, он увидел ее внизу, почти у подножия лестницы. Она стояла лицом к двери, окруженная демонами и тьмой, и ухмылялась.

Небо по-прежнему было скрыто за зловещими облаками; некоторые почему-то были алыми. Лунный свет с трудом пробивался сквозь эту красную пелену, и казалось, что на каменных плитах во дворе Института стоят лужи крови.

Седые волосы Татьяны реяли над плечами, словно облако дыма. Как будто это она принесла с собой тьму, навлекла на город грозу, породила разветвленные молнии, разрезавшие небосклон. По обе стороны от нее стояли по трое Безмолвных Братьев в белых одеяниях. Руны на обшлагах рукавов и на воротниках были рунами Покоя и Смерти; Грейс, естественно, не узнала их, но Джеймс понял, что это такое. В руках существа держали посохи, но они, в отличие от посохов настоящих Безмолвных Братьев, были заострены на концах, и по ним пробегали трескучие черные молнии. Они охраняли Татьяну, как гвардейцы охраняют военачальника.

Джеймс сжимал в правой руке револьвер. Корделия заняла место слева от него; справа стоял Джесс. Остальные ждали в холле Института, с оружием наготове.

– Татьяна Блэкторн, – заговорил Джеймс. – Что тебе нужно?

Он удивлялся собственному спокойствию. Он уже противостоял Татьяне в доме Лайтвудов, но тогда она лгала и притворялась. Возможно, она намеревалась снова делать то же самое, но сейчас Джеймс был готов к этому. Во рту стоял металлический привкус. Гнев придавал энергии. Он до сих пор был зол на Грейс, но понимал, что именно Татьяна задумала и осуществила этот кошмар. Грейс была лишь ее послушным орудием.

Женщина прищурилась, глядя на Джеймса. Видимо, она рассчитывала, что ее появление шокирует его, и была раздосадована его спокойствием.

– Грейс, – прошипела она. – Моя дочь-предательница успела прийти раньше, верно? Разболтала, что я захватила Безмолвный город. Как же мне надоела эта девчонка! Мне следовало приказать своим Стражам убить ее, пока была возможность, но… увы, у меня слишком доброе сердце.

Джесс издал неопределенный звук. Да, мать окончательно лишилась рассудка, подумал он. Всю его жизнь, сколько он знал ее, она ненавидела окружающих и медленно сходила с ума; а потом она воззвала к Велиалу, и демон пришел, как паук в детском стишке, и предложил ей могущество. Возможность осуществить мщение, которое представлялось ей в безумных мечтах. Прошли годы, и она перестала быть прежней Татьяной Блэкторн, перестала быть человеком; от нее осталась только сморщенная, иссохшая оболочка. Ее душу выжгли ненависть и жажда мести.

– От каждого из вас мне нужно по одной вещи, – продолжала Татьяна, ее беспокойный взгляд метался от одного Сумеречного охотника к другому. – По одной вещи, иначе мои Стражи… – она махнула в сторону белых фигур, – Иначе я прикажу им атаковать вас. – Она ухмыльнулась, глядя на Корделию. – Ты отдашь мне Кортану. Меч, выкованный кузнецом Велундом.

– Ни в коем случае, – заявила Корделия. Она смотрела на Татьяну сверху вниз, как на жука, наколотого на булавку. – Кортана по праву принадлежит мне. Этот меч выбрал меня, и никто не может отнять его.

Татьяна улыбнулась, словно ожидала и даже хотела услышать подобный ответ. Она перевела взгляд на Джесса.

– От тебя, мой сын, – продолжала она, – мне нужно, чтобы ты сбросил свою личину. Больше не нужно притворяться нефилимом. Оставь этих подлых предателей. Присоединяйся ко мне. Мы с тобой будем править Новым Лондоном. Мы вернем твоего отца из царства мертвых, и наша семья воссоединится.

Новым Лондоном? Джеймс бросил тревожный взгляд на Джесса, но лицо юноши было каменным. Он поднял меч Блэкторнов, и клинок тускло блеснул.

– Лучше я умру, чем присоединюсь к тебе, матушка, – произнес он, – и поскольку я уже побывал в мире ином, можешь быть уверена: это не пустые слова.