Терновая цепь

Томас открыл дверь своим ключом, Грейс и Джесс вошли следом за ним. Юноша сильно нервничал. Вид каждой комнаты, каждого предмета мебели вызывал воспоминания о днях, которые он провел здесь в обществе Мэтью, Шарлотты и Генри, о том, как они работали с Кристофером в лаборатории, беззаботно болтали и смеялись. Призрачные картины преследовали его, прошлое оживало, чтобы терзать его сердце, и мысли о счастье, которое он когда-то принимал как должное, причиняли невыносимую боль.

Возможно, в лаборатории будет легче, подумал он и повел своих спутников на цокольный этаж. Джесс в изумлении вертел головой, пока Томас активировал большие колдовские огни, которые Генри установил над рабочим столом.

– Я не знал, что Генри Фэйрчайлд занимается такими вещами, – сказал Джесс, разглядывая незнакомое оборудование, реторты и металлические подставки для круглодонных колб, воронки, химические стаканы, стопки бумаг, исписанных убористым почерком Кристофера. – До сих пор мне даже в голову не приходило, что кто-либо из Сумеречных охотников интересуется наукой.

– Именно наука помогла изобрести Порталы, глупый, – сказала Грейс, и Томас удивился. Из жалкой сироты, жертвы заговора безумной женщины и Принца Ада, она превратилась в нормальную девушку, которая не без удовольствия подкалывает старшего брата. – Если мы, нефилимы, хотим выжить и процветать в будущем, нам нельзя отставать от остального мира. Он все равно будет двигаться вперед, с нами или без нас.

– Ты говоришь в точности, как Кристофер, – пробормотал Томас и подумал: это же вполне естественно, ведь Грейс и Кристофер в каком-то смысле успели стать друзьями.

Находиться в лаборатории оказалось намного тяжелее, чем он ожидал. Конечно, официально это была лаборатория Генри, но в сознании Томаса эта комната прочно ассоциировалась с Кристофером. Смотреть на рабочий стол, заставленный химической посудой и приборами, было все равно что снова увидеть остывшее тело друга с белой повязкой на глазах. Ощущая ужасную пустоту внутри, он присел на табурет. Невозможно было поверить, что Кристофера здесь нет, что он больше никогда не спустится по ступеням из вестибюля и не потребует, чтобы Томас помог ему с очередным экспериментом, который, без сомнения, должен был окончиться взрывом и пожаром.

Он думал, что Грейс тоже придет в уныние, да еще и расплачется. Но ничего подобного: девушка не мешкая принялась за работу. Сосредоточенно нахмурилась, направилась прямо к шкафам, где хранились реактивы и посуда, и, едва слышно бормоча что-то себе под нос, начала собирать все необходимое.

Томас всегда считал Грейс одной из тех безмозглых, жеманных девиц, у которых на уме только наряды и флирт. Так она вела себя на балах и всяких светских сборищах. Но сейчас стало понятно, что все это время она носила маску. Грейс целеустремленно ходила по лаборатории; не медлила, не колебалась, не тратила времени зря, внимательно разглядывала ярлыки на бутылях, рылась в ящике с инструментами, выбирала мерные ложки. Она умела концентрироваться на деле, совсем как Кристофер; девушка молчала, сосредоточенно размышляла, планировала, высчитывала что-то про себя. Он видел это по ее лицу и поражался, как ловко она скрывала от всех свой острый ум.

– Я могу чем-то помочь? – наконец спросил Джесс.

Грейс кивнула и начала давать брату указания: отмерить это, отрезать то, смочить вот эту бумагу вон в той жидкости. Томас почувствовал себя неловко, сидя без дела в своем углу, и сказал, что тоже готов помогать. Не отводя взгляда от газовой горелки, Грейс отрицательно покачала головой.

– Тебе следует вернуться в Институт; там ты нужен больше. Ты им понадобишься, чтобы защищать дом от Стражей. – Она все же подняла голову, прищурилась, как будто у нее возникла какая-то мысль, и неуверенно произнесла: – Правда, есть одна вещь… пока ты не ушел… мне бы не помешала руна Огнеупорности.

– О, – пробормотал Томас. – Ты не знаешь, как ее изобразить.

Грейс, не глядя на него, заправила волосы за уши.

– Я знаю только те, которым меня научили родители – я имею в виду своих настоящих родителей, тех, которые погибли. Потом никто не показывал мне рун.

– Матушка не заботилась о твоем образовании, – произнес Джесс спокойным тоном, но Томасу показалось, что он скрывает вполне обоснованное раздражение. – Но я могу сделать это, Грейс. Я часто изучал Серую Книгу во время… гм, в общем, пока я был призраком.

Томас подумал, что Грейс все-таки сейчас расплачется от облегчения.

– Спасибо, Джесс.

Брат молча кивнул и взялся за стило, висевшее на поясе.

Грейс вытянула руку, чтобы Джесс нанес ей на запястье Метку. Томас заметил, как она смотрела на брата. В ее взгляде была жестокая тоска, безнадежность. И тогда он понял кое-что насчет Грейс. Девушка не думала, что брат когда-нибудь простит ее и тем более полюбит ее вновь.