Терновая цепь

– Она сделала это, – бормотала Люси. – Маргаритка сделала это. Велиал мертв. Я чувствую.

– Смотрите, – прищурившись, сказала Грейс. – Это же твои мама и папа, Люси.

И все посмотрели в сторону аббатства. Значит, ему не привиделось, подумал Джесс. Уилл и Тесса помогали Евгении и Гидеону открыть двери собора. У входа собралась толпа: Джесс заметил Габриэля Лайтвуда, Шарлотту Фэйрчайлд. Вероятно, им сказали, что Джеймс и все его друзья находятся внутри.

– Джеймс, – прошептала Люси, широко раскрыв глаза. И, несмотря на слабость, она побежала к дверям аббатства. Джесс и Грейс последовали за ней.

Лилит.

Она была высокой, холодной и белой, как мраморная колонна; длинные черные волосы спускались ниже пояса. На ней было платье из совиных перьев, которое шевелилось, когда она двигалась, и переливалось разными цветами: кремовым, коричневым, темно-оранжевым.

– Мой паладин, – произнесла она довольным тоном. – Ты действительно совершила чудо.

Корделия услышала шаги и заметила за спиной Лилит Анну и Ари. Они появились из южного трансепта и застыли при виде этой странной сцены: Мэтью, склонившегося над окровавленным телом Джеймса; Томаса и Алистера, которые стояли у подножия алтаря, глядя на Лилит и Корделию.

Вот оно, спокойно подумала Корделия. Сейчас все кончится. Она избавится от Лилит или погибнет, пытаясь освободиться.

– Я не твой паладин, – возразила девушка.

Лилит небрежно взмахнула белой, как полотно, рукой.

– Нет, ты мой паладин. Ты оправдала мои ожидания, и даже сверх того. Велиал убит, Эдом больше не подчиняется ему. Мое царство снова принадлежит мне. Разумеется, – добавила она, – твоя работа еще не закончена. Видишь ли, после смерти Велиала Асмодей обязательно захочет завладеть Эдомом. Но он еще не знает, что у меня в рабынях убийца Принца Ада! Ты выступишь против него как мой самый могучий воин, и я уверена, что ты снова одержишь победу.

Корделия быстро оглянулась. Она посмотрела на сияющий меч, лежавший на полу. На Мэтью, державшего Джеймса за плечи, на мужа, который пытался сесть, хватая ртом воздух. Его взгляд, полный холодной ненависти, был прикован к Лилит.

– Можешь оставить их себе, если желаешь, – произнесла Лилит, кивая на Мэтью и Джеймса, – одного из них, или обоих, если они не будут отвлекать тебя от выполнения моих приказов. Сегодня у меня хорошее настроение.

– Мне кажется, ты меня не расслышала, – сказала Корделия. – Я больше не твой паладин, Лилит. Мы с тобой заключили сделку, и я сделала то, что от меня требовалось.

Матерь Демонов хмыкнула.

– Это не совсем так. В конце концов, ведь не ты убила Велиала, верно? Смертельный удар нанес Джеймс Эрондейл. – Ее губы искривились в зловещей усмешке. – Как там говорится у вас, нефилимов? Что-то насчет Закона, который остается Законом, как бы мы ни желали это изменить?

– Sed lex, dura lex. Закон суров, но это Закон, – произнесла Корделия, глядя на Лилит сверху вниз. – Да, действительно, следует придерживаться буквы Закона, то же касается и любой клятвы и договора. Вот почему я тщательно обдумала те слова, которые ты должна была произнести. Ты помнишь, в чем я попросила тебя поклясться? – Корделия уверенно смотрела в лицо Лилит. – «Поклянись, что, если Велиал умрет от моего меча, ты освободишь меня от клятвы паладина. Поклянись именем Люцифера».

В глазах Лилит вспыхнули темно-красные огоньки.

Корделия продолжала:

– Я не обещала тебе нанести смертельный удар. Я сказала только, что удар будет нанесен Кортаной. Так и произошло.

Лилит оскалила зубы.

– Послушай меня, девчонка…

Корделия рассмеялась, и ее смех разрезал тишину, как лезвие ножа.

– Ты больше не можешь приказывать мне, – сказала она. – Ты даже не можешь приказать мне слушать тебя. Ты не имеешь надо мной власти; ты не мой сюзерен, а я не твой вассал. Ты знаешь, что я говорю правду и что ты связана своей клятвой: ты не можешь причинить вреда ни мне, ни тем, кого я люблю. – Девушка улыбнулась, глядя на разъяренную Лилит. – На твоем месте, демон, я бы не стала здесь задерживаться. Чары Велиала рассеялись, и ты находишься на освященной земле.

Лилит зашипела. Гадюки вырвались у нее из глаз и заметались, как кнуты, когда она шагнула к Корделии.

– Как ты смеешь противиться мне, – рычала демонесса. – Даже если я не смогу причинить тебе вреда, я заберу тебя с собой в Эдом, заточу тебя там. Ты не сможешь бежать, ты станешь моей узницей. Если ты не принадлежишь мне, ты не будешь принадлежать никому…

– Сеной. – Звук знакомого голоса походил на удар колокола. Лилит застыла, ее лицо исказила чудовищная гримаса. – Сансеной. Самангелоф.

Корделия обернулась. Джеймс стоял, опираясь на плечо Мэтью. В правой руке Джеймса поблескивал револьвер, и на серебристой поверхности четко выделялась надпись: «Лк. 12:49». «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!»