Терновая ведьма. Изольда

Свыкнуться с тем, что юноша умеет летать, ей пока не удавалось.

– Куда подевалась Лива? – Он спрыгнул на землю и запустил пальцы в пепельные пряди. – Вдруг ей нужна моя помощь?

Внезапно страшная догадка осветила серые глаза.

– Кто-то сломал крылья мельниц, разрушил Небесный край…

Безумие на его лице сменилось горестным выражением.

– Это был я… – Зефир сел на землю и сжал руками голову, продолжая повторять, – я… это был я…

– Выглядит хуже проклятия. – Таальвен сочувственно опустил уши.

– Так и есть… – Принцесса уселась рядом и обняла юношу за тощие плечи. Наблюдать за терзаниями бедолаги она не собиралась. – Все будет хорошо… Завтра мы выясним, что случилось в Небесном краю, а пока – спи. Сны избавят тебя от призраков прошлого, освободят из темницы помешательства…

Волк не слишком-то верил, что ее слова хоть как-то подействуют, но Западный ветер обмяк в объятиях девушки, перестал причитать и в конце концов положил голову ей на плечо.

– Все устроится, – шептала Изольда ласково. – Разум твой прояснится, утро расставит события по местам. А пока спи…

Полоски на руках терновой ведьмы ожили, волосы засияли золотом. Голубоватые искры появились в воздухе. Они возникали из ниоткуда, угасая так же внезапно, беспорядочно кружились вокруг принцессы. Огоньки оседали на ресницах и лохматой шевелюре задремавшего Зефира, покрывали темную волчью шерсть волшебной пудрой.

Ощутив крошечные разряды по всему телу, Таальвен затрепетал. Когда-то он уже видел подобное сияние – в колдовском костре вещуньи, много лет назад. Но теперь, казалось, то было в далеком забытом сне.

Не смея даже вдохнуть, волк наблюдал за кружевным хороводом голубых огоньков.

– Отправляйся туда, где печаль не потревожит твое сердце, – баюкала ветра Изольда.

Она и сама не понимала, что происходит, – лишь страстно желала помочь страдающему юноше. Но скорбь его была так глубока…

Ощутив на щеках горячие слезы, девушка пришла в себя.

– Ах, Таальвен, знал бы ты, как страдает его душа. Мысли Зефира спутаны: он больше не в силах выносить одиночество, но при этом обижен на Ливу из-за предательства. А вдобавок винит себя в разрушении Небесного края.

– Многое же ты поняла из его бессвязного бреда! – Волк был поражен.

Но вместо гордости за свои способности принцесса чувствовала лишь гнев.

– Бессердечный Хёльмвинд виноват в том, что Западный ветер провел взаперти десяток лет! Слышишь меня? – Она послала свой укор куда-то ввысь.

А затем поднялась, стараясь не потревожить своего подопечного. Но Зефир спал мертвым сном, даже оказавшись на земле.

– И как у тебя хватило наглости просить меня о помощи? – продолжила обвинять невидимого собеседника Изольда. – Да еще клеветать на Ливу! Сам посидел бы на этом пустынном клочке земли!

Таальвен Валишер огляделся. Кроме них троих, на пустоши не было никого, и волк начал опасаться за разум девушки. Но тут повеяло холодом, редкие колючки на обочине покрылись морозной коркой. Таальвен нахмурился, встречая Хёльмвинда пронизывающим взглядом зеленых глаз.

– Мой младший брат сам накликал на себя беды. И понес наказание за свою легковерность. В чем, скажи на милость, моя вина?

– В том, что вмешался в его дела! – грозно выкрикнула принцесса. – Если бы путь на остров был открыт, Лива давно освободила бы возлюбленного.

– Или связала бы его по рукам и ногам… Ты говоришь так, словно заглянула в мысли заклинательницы, – возразил бесстрастно Северный ветер.

– О нет, – Девушка смело уставилась в бледное красивое лицо. – Зато я побывала в раздумьях твоего брата, щедро сдобренных обидой и болью. Он почти сошел с ума! И все потому, что ты решил преподать ему урок.

– Прошу тебя, – устало потер виски Хёльмвинд. – Зефир всегда был склонен к бессмысленным грезам. Ему полезно подумать над последствиями своей неразумной дружбы с людьми.

– Поистине, ошибаются те, кто утверждает, будто человеческая жестокость не знает границ. – Девушка стиснула пальцы в кулаки.

Северного ветра ее негодование, похоже, ничуть не задело.

– Десять-пятнадцать лет для ветра – сущие пустяки, неспособные причинить тяжких страданий. Я бы и не заметил, как они минули.

– Ты – возможно! Но погляди, к чему привело твое воспитание. – Она указала рукой на спящего.

Хёльмвинд склонился над братом, заготовленный колкий ответ так и не слетел с его губ. В свете лунной ночи под глазами Зефира виднелись темные круги, веселое когда-то лицо сейчас походило на лик покойника.

– Что с ним? – Легкая тревога промелькнула в голосе Северного ветра.

– Спит без сновидений. – Изольда дернула плечами. – Помоги отнести его в дом.

Она все еще злилась на Хёльмвинда, но усталость понемногу затмевала любые переживания. На плечи девушки разом опустился тяжкий груз: руки ныли, ноги налились свинцом.

«Неужели последствия примененной магии дают о себе знать?» – успела подумать она, прежде чем Северный ветер поднял брата с земли.

Он нес его легко, словно пушинку. Босые пятки белели в темноте.

– Тебе нехорошо? – Волк мигом уловил перемену в настроении своей спутницы.