Терпеливый снайпер

Всю первую половину дня я провела в своем номере отеля «Везувий», грызя ногти от нетерпения, пытаясь что-то читать и не в силах сосредоточиться на том, что читаю, или бродя в Интернете, ища следы Снайпера. Так и сидела в надежде, что «граф» Онорато выполнит обещание, и поглядывала на оба телефона: городской стоял в изголовье, сотовый лежал на кровати. На улице все еще было тепло, я распахнула дверь на балкон, откуда открывался вид на бухту и на замок. Легкий ветерок с моря иногда пошевеливал занавески, снизу долетал шум машин, а когда светофор напротив отеля переключался с красного на зеленый – гудки. Без четверти два прямоугольник солнечного света, и без того ползший по полу с раздражающей медлительностью, замер вовсе, но тут завибрировал мобильный.

– Вам назначена встреча, – раздался в трубке голос таксиста. – Заеду за вами через шесть часов.

Мне, конечно, хотелось бы услышать еще что-нибудь, но «граф» Онорато, верный взятой на себя роли вестника богов, был скуп на слова. И лишь повторил инструкции, предупредив, чтобы не брала с собой ни фотоаппарата, ни телефона, после чего дал отбой. Смакуя свою радость, я спустилась и через главные двери отеля вышла подкрепить ее порцией пасты в «Дзи’Тереза», но была так взбудоражена, что кусок в горло не полез. Надо как-то успокоиться, решила я и прогулялась по Лунгомаре – никто вроде бы за мной на этот раз не следил – до книжного магазина Фельтринелли, а там посмотрела новинки и книги по искусству. Купила роман Бруно Арпайи и сборник эссе Лючано Канфоры, выпила кофе и неспешно отправилась в обратный путь по виа Чатамоне, которая привела меня прямехонько к заднему входу в отель. Чтобы не ходить кругом, вошла через него, пересекла служебный холл, направляясь к лифтам, и тут вдруг замерла. В кресле неподалеку от бара, должным образом укрывшись за горшком с развесистым фикусом, сидел тот самый рыжеусый толстяк. Я очень быстро оправилась от этой неожиданности. И уже секунды через три сообразила, что он подкарауливает мое возвращение, и этих трех секунд хватило, чтобы незаметно ретироваться на внутреннюю лестницу и спросить себя, почему сейчас? Почему же именно сейчас и здесь, в отеле? Почему не раньше? Почему подобрался совсем вплотную?

Полуоглохнув от бешеного стука крови в висках, быстро прошла по устланному ковровой дорожкой коридору четвертого этажа к номеру. Попыталась как-то унять сердцебиение – казалось, адреналин впрыскивается просто струями – и унять вихри в голове. Думай, приказала я себе. Соображай скорее. Прикинь, что изменилось. Что возникло нового. Что должно было случиться, чтобы этот субъект решил рискнуть еще раз. И оказался так близко. Подспудное ощущение близкой опасности, возникшее, когда я делала последние шаги к двери, предчувствие, что события вот-вот получат угрожающее развитие, превратили смутное наитие в непреложную уверенность. Может быть, потому я удивилась меньше, чем можно бы ожидать, и оказалась настороже, когда, всунув карточку в щель электронного замка и открыв дверь, нос к носу, что называется, столкнулась с той самой дамой, которая в Вероне ударила меня по голове и столкнула на арену. На этот раз она была не в норке, а в темном брючном костюме, в туфлях на низком каблуке, волосы же стянуты на затылке в узел – все это, впрочем, я смогла рассмотреть в подробностях уже потом, – но лицо было точно таким, как отпечаталось в моей памяти, – такое худое, костлявое, остроугольное, что еще немного – и оно стало бы почти безобразным, с тонкими губами и большими, очень живыми черными глазами, которые полезли из орбит от удивления при виде меня, оказавшейся к ней вплотную. Ростом она была чуть выше, и это облегчало дело. Движимая порывом, родившимся и окрепшим в моих размышлениях, ободренная изумлением, еще больше, казалось, заострившим ее черты, до физического омерзения взбешенная тем, что она посмела нарушить неприкосновенность моего жилища, я привстала на цыпочки и, позабыв про перцовый газ в сумке, головой ударила ее в лицо.