Терпение дьявола

Победить кого-то в Зоне – значит продлить себе жизнь. Проиграть – умереть. Сейчас эта простая как кулак аксиома вертелась в голове Сапсана, занявшего позицию рядом с одним из заколоченных окон. Отсюда открывался хороший сектор обстрела – для того чтобы подобраться к входной двери и не схватить при этом заряд дроби из обреза, «приоритетовцам» пришлось бы выкуривать Сапсана гранатами. Но для их прицельного метания надо сначала подойти ближе. И попасть, разумеется, на мушки «калашей» остальных сталкеров, которые рассредоточились по другим окнам.

В доме остались все, кроме Тюленя, – тот залег с «винторезом» снаружи, на небольшом холме с левого фланга, метрах в двухстах от базы. Его задачей было пресекать любые попытки «приоритетовцев» к отступлению и одновременно с этим следить, не подтягивается ли к ним подкрепление.

Патронов для винтовки было совсем немного, поэтому Шалый разрешил молодому снайперу стрелять лишь в том случае, если «приоритетовцы» пересекут проволочную линию обороны и подойдут вплотную к зданию. Наверняка бригадир с удовольствием распек бы Тюленя за трату боеприпасов на бой с собаками, но в присутствии Сапсана и зэков решил, видимо, этого не делать.

«Приоритетовцы» появились чуть раньше, чем предполагал Татарин. Небольшая цепь из пятерых человек, затянутых в черно-красные бронекостюмы, приближалась уверенно. В спокойной поступи бойцов чувствовалась дерзость и ощущение собственной власти, данной им принадлежностью к клану, контролирующему солидную часть доступных территорий Зоны. Но, не дойдя до дома примерно сотни метров, «приоритетовцы» остановились и зачем-то сбились в кучу.

– Что это они? – удивился Шалый, глядя в бинокль. – Противогазы сняли… да это вообще какие-то молокососы, лет по двадцать. С ума у них там, в штабе, посходили, что ли? Валили бы вы отсюда, мальчуганы, и без вас хлопот… Ага, дальше пошли. Ну хоть пригнулись.

– Может, с ними поговорить сначала? – Чиф дернул обожженной щекой. – Что им жизни-то класть?

– Посмотрим, – ответил бригадир, не отрываясь от окуляров. – Посмотрим, как вести себя будут… а это не подствольник ли?.. Все назад, ложись!

Взрыв гранаты повредил ограждение, разметав несколько рядов растянутой над землей колючей проволоки. Через несколько секунд рядом с левым углом дома громыхнул второй взрыв. Эта граната разворотила часть кирпичной стены, образовав низкую прореху шириной около метра.

Не дожидаясь, пока уляжется пыль, Чиф с Варягом сбросили с чурбаков массивную дверь, подтащили ее к пролому и прислонили – защита слабая, но лучше чем ничего.

– Плохо себя ведут, жуки майские, – констатировал Чиф, смахивая со лба кирпичные крошки. – Нечего с ними нянчиться.

– Без моей команды не стрелять, – распорядился бригадир, убирая бинокль. – Наши наладонники выключены, они не знают, сколько нас здесь. Поэтому пусть еще немного подумают.

Видимо, больше гранат у «приоритетовцев» не было. Добравшись перебежками до поврежденного участка ограждения, они залегли за накренившимися столбами разбитого сарая и начали не прицельно окроплять заколоченные окна короткими автоматными очередями. Жильцы упорно отмалчивались.

Наконец один из нападавших крикнул:

– Эй, там! Чего затихарились, как крысы? Вы окружены и долго не продержитесь. Выходите по одному с поднятыми руками. Если при вас не будут обнаружены аномальные предметы, вы сохраните свои жизни. Слово «Приоритета»!

– А если такие предметы найдутся? – отозвался Шалый. – Что тогда?

– Согласно уставу, если вы сумеете доказать легальность приобретения аномальных предметов, то подвергнетесь только штрафу за нахождение в Зоне Посещения с последующей эвакуацией за Периметр.

– А судьи кто? – выкрикнул Татарин.

– Младший лейтенант Лысов, – горделиво ответил «приоритетовец». – То есть я.

– Головка от патефона! – хихикнул чернявый жилец. – Рифму уловил?

– Хорош, – оборвал его Шалый и, обернувшись к окну, прокричал: – Слышишь, ты, судья доморощенный! Проваливай с миром, пока судилку не отстрелили. Еще одна пуля с вашей стороны, и всех положим. Слово свободных сталкеров!

В ответ на эти слова с улицы раздалась серия выстрелов.

– Обиделся, – проговорил Варяг. – Травму ты ему, бугор, нанес. Психиатрическую.

Дождавшись, пока стрельба утихнет и «приоритетовцы» начнут перезаряжать оружие, Шалый выбил прикладом «калаша» простреленную оконную доску, дал широкую очередь и присел за подоконник.

– Четверо за разбиткой, один возле камня, – сказал он. – Дед, подай кусок кирпича. За гранату сойдет, пусть подергаются. Если побегут – сразу стреляйте.

Колода подполз к разлому в стене, выковырял осколок размером с кулак и перебросил Шалому. Тот размахнулся и отправил его на улицу.

– Огонь, ребята!

Расчет бригадира оказался верным. Сквозь щель в заколоченном окне Сапсан увидел, как четыре темные фигуры, оставив свое деревянное укрытие, бросились врассыпную от летящего предмета. Не успели «приоритетовцы» сообразить, что попались на примитивную обманку, как шесть автоматов затарахтели, разбрасывая по дощатому полу дымящиеся гильзы.