Терпение дьявола

Новая база жильцов действительно была лучше приспособлена для обитания, нежели простреливаемая со всех сторон Станица новичков. Те совхозные постройки, которые были деревянными, давно перестали быть собственно постройками. Было видно, что их разрушению способствовали не только погодные условия, – над стенами кто-то хорошенько поработал топором или чем-то более тяжелым. И теперь любому, кто решит покуситься на спокойствие хозяев, просто некуда будет спрятаться от их огнестрельного гостеприимства.

Зато здание из белого кирпича, до аварии на ЧАЭС бывшее, вероятно, каким-то административным, хоть кое-где потрескалось, но смотрелось довольно надежным убежищем. Даже с первого взгляда становилось понятно, что обустраивали его люди, съевшие на защите своих жизней не одну лжесобаку.

Конечно, доски на окнах не могли служить надежным укрытием от пронырливых пуль, но они вполне годились, чтобы на некоторое время сдержать натиск мутировавших тварей. Впрочем, добраться до окон зверью было бы затруднительно – в нескольких метрах от дома стояла плотная колюче-проволочная ограда высотой в полтора человеческих роста.

Какому-нибудь снарку, вздумай он поживиться сталкерским мясцом, перемахнуть через нее труда не составит. Но приземляться незваному гостю придется тоже на проволоку, аккуратные ряды которой поднимались от земли на уровне колен и стелились метра на четыре от основного ограждения к дому. В придачу эта конструкция была сплошь увешана пустыми консервными банками, издававшими под порывами ветра жалобное дребезжание. Надо полагать, от более серьезных сотрясений банки начинали громыхать во всю ивановскую, сигнализируя обитателям дома о вторжении посторонних.

Колода уважительно присвистнул, а Сапсан, оглядев этот плод сумрачного сталкерского гения, спросил:

– Где вы столько проволоки надыбали? Тут же ее с километр намотано.

– Нравится? – Чиф довольно усмехнулся. – Это мы старый блокпост ободрали. Двое суток ходили, искололись по самую эту самую. Зато теперь жук майский без спроса не пролетит.

Проход оказался с другой стороны, где посреди узкого проема в ограждении стояла железная бочка, игравшая роль ворот.

На бочке, закинув «калаш» за спину, сидел здоровенный верзила и, поглядывая по сторонам, крутил в широкой ладони ржавый погнутый болт. Увидев вместе с Чифом и Тюленем незнакомцев, здоровяк в секунду стянул с плеча автомат и вопросительно пробасил:

– Чиф?!

– Свои, Кеша. – Чиф успокаивающе поднял руку, в которой сжимал обрез Сапсана. – Бродяги с южного края, Тюлень выцепил. Ты карауль пока, а я к Шалому схожу.

– Угу, – ответил здоровяк.

Откатив бочку, он пропустил Чифа и Тюленя, которые быстро скрылись в доме за самодельной дверью, оббитой листами кровельного железа. Не став возвращать емкость на место, Кеша направил на троицу автомат и сказал:

– Стоим, молчим, ждем.

Привыкнуть к смотрящему на тебя дулу невозможно. Инстинктивно хочется отпрянуть, отойти в сторону или хотя бы просто присесть. Сейчас Сапсану хотелось сделать все это сразу и, желательно, без пулевых последствий для организма. Но первым делом он жутко хотел чихнуть. Процедура незамысловатая, только как на нее отреагирует Кеша? Мужик он вроде бы не нервный, но в тихом омуте, говорят, такие чуды-юды водятся, что только успевай отмахиваться. А от пули-то не отмахнешься.

Морща нос и кривя губы, Сапсан из последних сил старался сдержать нарастающее щекотание в ноздре. Где там Чиф шляется, кровоглот его задери!

В тот момент, когда он уже был готов сдаться, из-за двери выглянул их провожатый.

– Эй, бродяги! – прокричал Чиф. – Заходите. Кеша, пропусти, все нормально.

Моментально утратив интерес к троице, здоровяк убрал автомат. Сапсан с наслаждением втянул воздух и упоенно чихнул – Кеша ухом не повел, продолжая подбрасывать болт и спокойно обозревать окрестности. Идеальный часовой.

Вопреки ожиданиям Сапсана, в доме было довольно светло. Солнечные лучи, проникая сквозь щели меж оконными досками, озаряли неизвестно откуда принесенные покосившиеся тумбочки, шкафчики, крытые старенькими матрасами деревянные лежаки, на одном из которых уже разлегся Тюлень, и прочие детали аскетичного сталкерского быта.

Расположившаяся возле одного из окон железная бочка – копия стоявшей снаружи – служила, судя по вяло курящемуся из нее сизому дыму, и полевой кухней, и системой отопления. Неизвестно, как она справлялась с первой функцией, но для обогрева всего помещения ее сил явно не хватало – температура в доме была ненамного выше, чем за его стенами. Но вот уличной свежести здешнему воздуху явно не хватало. Небольшой сквозняк даже сквозь щели в окнах не мог вытравить отсюда тяжелые запахи немытого тела, дыма и ружейного масла.

– Как казарма, епа, – сказал Питон оглядываясь.

В ответ на его слова из-за небольшой перегородки справа от входа раздался окрик Чифа:

– Проходите сюда, бродяги.