Терпение дьявола

– Тут не в гордости дело, а в осторожности. За приют могут потом так спросить, что наизнанку вывернешься и еще должен останешься.

– Не веришь ты людям, Колода. А зря. Не все же гады и сволочи.

– Согласен, не все. Но опыт, который, я тебе скажу, сын ошибок трудных, никуда не денешь. Лично меня он научил, что каждый левый человек – это кусок дерьма. И, только когда узнаешь его получше, становится понятно – так это или нет.

– Так и я для тебя левый человек. И Питон. – Сапсан кивнул на спортсмена, который угрюмо шагал рядом, но из-за надвинутого по самые брови капюшона и шума дождя вряд ли мог услышать их негромкий разговор. – Но ты же предложил мне сбежать. И про клад свой рассказал, хотя незадолго до этого ноги прострелить хотел. Помнишь?

– Было дело, – согласился Колода. – Только двигать на рывок я тебе не от большой любви к искусству предлагал. Ты нам, в натуре, мерку загадил, и оставлять тебя в хате – это все равно, что маляву красноперым перекинуть. Так, мол, и так, сошли здесь, искать там. Не пойди ты добром – утянули бы силой. Валить не стали бы – зачем лишнюю мокруху на себя цеплять. Просто глушанули бы и оттараканили в такую глушь, из которой выбирался бы неделю. А к тому времени нас уже ищи-свищи. Злобиться тебе по такому раскладу не в елку, сам ведь видишь, как оно вышло. Наши вашим вместе спляшем. А про делюгу я рассказал, потому что тогда, когда ты с чавкой разбитой сидел, ты все равно козырь в рукаве оставил. И гарантий не дал. Прямо скажу, хотелось тебя в расход пустить. Очень хотелось. Но дело слишком важное. Без тебя не справлюсь. И других людей искать негде. Вот и прикинул я палец к носу, что лучше борзая синица в руках, чем квелый журавель неизвестно где. У вас с Питоном есть интерес – деньги. У меня тоже есть интерес – взять свое. А у них, – Колода мотнул головой в сторону «вольновцев», – такого интереса нет. Им новые люди нужны. Такие как ты, например. Или Питон. А не я, сирый бедолага, ни родины, ни флага. Мне к ним не надо. А без меня и ты до своего интереса не доберешься.

Узнав, какими последствиями мог обернуться отказ сбежать, Сапсан не удивился. Будь он тогда в «столыпине» на месте Колоды, думал бы, наверное, так же. Не те были условия, чтобы ради спокойствия залетного соседа рушить цель всей своей жизни. И не последний кусок хлеба изо рта у голодного ребенка Колода вытягивал, а взрослому человеку взрослое дело предлагал.

Переварив полученную информацию, Сапсан спросил:

– А не боишься, старче, что я за свой интерес тебе пулю в лоб пущу, когда до золота дойдем? Типа в качестве компенсации за твои мысли похабные.

– Уже давно не боюсь, Игорек. – Колода усмехнулся. – И не потому, что ты ее не пустишь. Просто не боюсь. Но ты это только со временем поймешь. Или не поймешь.

– Странные у тебя рассуждения какие-то, – с сомнением отметил Сапсан. – Как бы они нам колом не встали.

– Думаешь, что не вытянем? – Колода переложил обрез в другую руку.

– Тут думай не думай, а сейчас уже так далеко зашли, что обратно некуда. – Сапсан указал на замотанный рваной курткой ранец за своей спиной. – Я ведь хотел в баре артефакт загнать, патронов прикупить. Но теперь его просто так тащить придется – «вольновцы», слышал? Только натурой платить будут, и только своим. Можно было бы попробовать его ученым снести, раз уж они его так ищут. Но отсюда до них топать и топать, да при этом на военных или «приоритетовцев» надо не нарваться.

– Штука-то полезная. – Колода цокнул языком. – На ноги похлеще всякого лепилы ставит.

– Это верно, – согласился Сапсан. – Пусть хотя бы как заначка будет. Если до кладбища не допрем, а обратно выберемся, то найду кому сплавить.

– Ну тащи тогда. Устанешь – Питону сблочишь.

Вдалеке послышались выстрелы. Жильцы как по команде вскинули оружие, но идущий впереди Фаза успокаивающе сказал:

– На Песьем хуторе ночная зачистка. Там через некоторое время после захода Серой радуги лжесобаки откуда-то берутся. Замучились с ними – патроны тратишь-тратишь, а толку чуть. Каждый раз их оттуда выкуривать приходится, пока плодиться не начали.

– Зону понять пытаетесь? – с заметной иронией спросил Гнус. – А я думал, что это не ваш метод.

– Не наш, – ответил «вольновец». – Но к пониманию и подходить с пониманием надо. Чтобы и Зону не попортить, и самому живым остаться. Тут тонкая грань, мой конопатый друг. Эти твари уже двоих наших до смерти заели, а если им волю дать, так со временем и на базу придут. Вот и травим мерзавок. Зоне-то урона тьфу и растереть, а нам до следующей радуги поспокойней будет.

Сапсан вспомнил размозженные головы двух лжесобачьих щенков. Как бы на месте Питона поступили «вольновцы» – раздавили врага в зародыше собственноручно или, поддавшись жалости, оставили процесс умерщвления на волю естественного отбора? Впрочем, какая разница.

Фаза вскинул руку. Группа остановилась.

Высветив фигуры Сапсана и зэков, «вольновец» направился к ним.

– Ну, братва, не передумали? – спросил он, подойдя. – Ладно, можете не отвечать, по глазам видно. Ты ведь проводник?

Он указал на Сапсана.

– Вроде того, – ответил тот.