Терпение Мегрэ

Для хозяина квартиры время тянулось медленно. Поверх своего журнала он иногда поглядывал на этого тучного, безмятежного человека, который, казалось, заполнил своей массой весь кабинет.

Время от времени комиссар вынимал из кармана часы — он никогда не мог привыкнуть к ручным и тщательно хранил золотой хронометр, который достался ему в наследство от отца, — и объявлял:

— Еще четыре минуты, месье Барийар.

Тот старался не показывать виду, но руки выдавали его нетерпение.

— Три минуты.

Барийару все труднее было сдерживаться.

— Вот и все! Желаю вам доброй ночи в ожидании нашей близкой встречи, которая, надеюсь, будет такой же сердечной, как эта.

Мегрэ вышел из кабинета и увидел в столовой молодую женщину. Глаза у нее были красные.

— Мой муж не сделал ничего дурного, правда, господин комиссар?

— Это надо спросить у него, милая дамочка. Я желаю этого для вас.

— Хоть с виду и не скажешь, но он очень добрый, очень любящий человек. Иногда вспыльчив — такой уж У него характер, но всегда первый жалеет о том, что натворил.

Она проводила Мегрэ тревожным взглядом и увидела, что он направился не к лифту, а к двери напротив.

Глава 5

Дверь Мегрэ, более безмятежному, чем когда-либо, открыла Алина, вся какая-то взвинченная, с неподвижным и напряженным взглядом. Пока Мегрэ пересекал лестничную площадку, он принял добродушный вид, хорошо известный его инспекторам и никогда их не обманывавший.

— Я не хотел покидать этот дом, не пожелав вам спокойной ночи.

Люка, сидевший в кресле, бросил на ковер иллюстрированный журнал и лениво поднялся. Нетрудно было заметить, что далеко не сердечные отношения связывали этих людей, которым предстояло оставаться вместе до утра.

— А вы не думаете, Алина, что вам следовало бы лечь спать? Сегодня у вас было немало волнений. Боюсь, что завтра день будет такой же трудный, если не труднее. В вашей аптечке не найдется снотворного?

Она злобно наблюдала за ним, в бешенстве от того, что он не давал ей никакого повода для ссоры.

— Ну а я многое узнал за этот день, но должен кое-что проверить, прежде чем говорить с вами об открытиях. Например, сегодня вечером познакомился с довольно интересным человеком, вашим соседом по лестничной площадке. Сначала я принял его за простого представителя торговой фирмы по продаже коробок для кондитерских изделий и шоколада, но, оказывается, деятельность его значительно шире и включает также мир ювелиров.

Он не торопился. Привычным жестом указательного пальца набивал табак в трубку, выбрасывая лишние стебельки, и наконец чиркнул спичкой, в то время как Алина с растущим нетерпением следила за его чересчур старательными движениями.

— Красивый мужчина, этот Фернан Барийар. Я бы удивился, узнав, что у него нет любовницы, тем более, что его жена кажется мне женщиной незначительной.

А что вы об этом думаете?

— Я с ним не знакома.

— Понятно, что владелица дома не может знать близко всех своих жильцов. Тем более, что я не уверен, одним ли домом вы владеете. Об этом я узнаю завтра у нотариуса Дегриера. Это такое сложное дело, Алина, что иногда мне кажется, будто я даже теряюсь. На всякий случай — вдруг Барийару захочется выйти — я поставил внизу своего человека, а его телефон взят на прослушивание. Видите, я обо всем вас любезно предупреждаю.

А вам нечего мне сказать?

Сжав губы, она направилась четким механическим шагом к себе в спальню и захлопнула дверь.

— Шеф, то, что вы сейчас сказали, правда?

— Почти. Доброй ночи. Постарайся не заснуть. Приготовь себе сколько нужно крепкого кофе и, если что-нибудь произойдет, звони мне на бульвар Ришар-Ленуар. Не знаю, когда вернусь домой, но я твердо решил поспать.

Вместо того чтобы вызвать лифт, он спустился по лестнице, чуть замедляя шаг у каждой квартиры. Что за жизнь там, за этими дверьми? Некоторые смотрели телевизор, и во многих квартирах слышались одни и те же голоса, одна и та же музыка.

Инспектор Лагрюм дремал у руля машины уголовной полиции, и Мегрэ рассеянно пожал ему руку.

— У вас нет машины, шеф?

— Я поймаю такси на авеню Гранд-Арме. Ты получил инструкции?

— Следить за этим типом, Фернаном Барийаром.

Мегрэ чувствовал себя не так легко, как утром, когда проснулся в квартире, залитой солнцем, и когда по пути на службу наслаждался картинками Парижа, раскрашенного, как иллюстрированная книжка для детей.

Многие преследовали Мегрэ расспросами о его методах. Некоторые даже считали себя способными анализировать их и смотрели на его действия с развязным любопытством, считая, что понимают в его методах даже больше, чем он сам, не подозревая того, что комиссар всякий раз импровизировал и в основном прислушивался к тому, что подсказывал ему инстинкт.

Префект, конечно, не оценил бы того, что Мегрэ делал в этот день, повинуясь все тому же инстинкту, а маленький судебный следователь, несмотря на свое восхищение комиссаром, наверняка бы нахмурился.