Терпение

Нет, нет, нет. Все должно было быть не так.

Швейцары должны были раскрыть шторы, и ее взгляд встретился бы со взглядом Седа, и они не разрывали зрительный контакт все время, пока она мелкими шажками двигалась по проходу ему навстречу. Любовь бы притягивала их сердца ближе, соединяя их в единое целое.

Но он не смотрел на нее.

‒ Сед! ‒ прокричала Джессика.

Она уже бежала к нему, не дождавшись, когда он посмотрит на нее. Стоило Седу поднять голову и увидеть ее, он ухватился за Брайана, словно у него подкосились ноги. Джессике хотелось извиниться, за то, что заставила его волноваться. Наорать на него, что он допустил мысль, что она могла бросить его. Но больше всего ей хотелось смотреть и пожирать его глазами. Он был красив, как никогда. Такой любимый, и только ее.

Она резко затормозила, подбежав к первому ряду. Накидки на стульях, цветы, ленты развевались на сильном ветру, но ей было все равно. Главным для нее был ее мужчина, и он был идеальным.

Звуки свадебного марша стихли, и теперь были слышны перешептывания и обсуждения устроенной ей сценой. Но это были ее друзья и родственники. Они-то должными были знать, как она любила устраивать сцены.

‒ Кто отдает эту женщину этому мужчине? ‒ начал священник, словно ничего страшного не случилось, и церемония шла строго по плану.

Перешептывания стихли и все молча уставились на пустующее место рядом с Джессикой, которое должна была занимать ее мать, и передавать ее в семью Седа.

‒ Я сама себя отдаю, ‒ выпалила Джессика. ‒ Моя мать не достойна этой чести.

Сед усмехнулся, показывая ямочки на щеках. Он протянул ей сильную, мускулистую руку. Ее сердце ускорило бег, как и всегда в его присутствии, и Джессика приняла его руку, вставая рядом с ним. Она не знала, кто из них дрожал больше, но никто из них не стоял ровно, пока Мирна как могла расправляла шлейф платья Джессики, чтобы они могли в идеальной обстановке произнести свои клятвы. Но вся ситуация была далека от совершенства: небо было почти черным из-за нависших над ними туч; волны шумно бились о скалы; ветер развивал ее тщательно подобранную фату и платье; а ее бедный букет почти рассыпался. Но рядом стоящий мужчина…

Он был восхитителен в черном смокинге, с ослепительной улыбкой, и глазами, полными любви и озорства.

Если он сейчас засмеется от ее поступка, она… она… засмеется в ответ. На самом деле, она была в одном шаге от истерики, и сама не понимала почему. Ее идеальная свадьба была далеко не идеальной, и по непонятным причинам, ее это не волновало. Главное, чтобы Сед произнес клятву, заявляя собравшимся о своей любви, такой же безграничной, как и ее любовь.

Она едва слышала священника из-за шквального ветра, но они с Седом сами написали свои клятвы, поэтому ей не нужно было повторять слова за священником. Свои слова она помнила наизусть.

‒ Ты тот, ради кого я дышу, ‒ сказала она, теряясь в пристальном взгляде голубых глаз Седа, до тех пор, пока песок не попал ей в глаз, и она не потерла его, без сомнения размазывая идеальный макияж, становясь похожей на панду.

‒ Что? Я тебя не слышу? ‒ прокричал Сед.

‒ ТЫ ТОТ, РАДИ КОГО Я ДЫШУ, ‒ крикнула Джессика.

‒ ДА, Я ЧУВСТВУЮ ТОЖЕ САМОЕ!

Он что, забыл свои слова? Но это можно было понять. Он перенервничал, подумав, что она его бросила, к тому же, никто из них не слышал речи священника. Джесс продолжала моргать, избавляясь от песка, а потом подняла глаза на Седа. Он стоял, крепко сжав губы, словно сдерживал смех. Она продолжила говорить. Было важно произнести их клятвы, даже если кроме них их больше никто не услышит.

‒ С КАЖДЫМ НОВЫМ ДНЕМ Я ЛЮБЛЮ ВСЕ БОЛЬШЕ! – продолжала кричать она.

‒ Я ТОЖЕ! ‒ ответил Сед.

‒ ОБЕЩАЮ ПОДДЕРЖИВАТЬ ТЕБЯ, ПЕРЕЖИТЬ С ТОБОЙ ЛЮБОЙ ШТОРМ…

‒ ЛЮБОЙ ШТОРМ? ‒ переспросил он.

‒ Да, любой, даже в этот.

‒ Я ТАК СИЛЬНО ТЕБЯ ЛЮБЛЮ! ‒ Сед начал свою клятву. ‒ ТЫ САМОЕ ГЛАВНОЕ, ЧТО ЕСТЬ В МОЕЙ ЖИЗНИ. Я НЕ ХОЧУ ЖИТЬ НИ МИНУТЫ, ЕСЛИ ТЕБЯ НЕ БУДЕТ РЯДОМ!

‒ Я ТОЖЕ ТЕБЯ ЛЮБЛЮ! ‒ это были не те слова, что они планировали сказать. Но ее горло начало болеть от крика, так что времени на что-то другое у них не было.

‒ ТЫ ХОЧЕШЬ СТАТЬ МОЕЙ ЖЕНОЙ?

‒ ДА, КОНЕЧНО! А ТЫ ХОЧЕШЬ СТАТЬ МОИМ МУЖЕМ?

‒ КОНЕЧНО ХОЧУ, ИНАЧЕ МЕНЯ БЫ ТУТ НЕ БЫЛО.

Сед протянул руку Брайану.

‒ КОЛЬЦА!

Брайан быстро развязал ленточки на подушке Малкольма, и протянул кольца Седу.

‒ ЭТИМ КОЛЬЦОМ Я ЗАЯВЛЯЮ ВСЕМУ МИРУ, ЧТО ТЫ МОЯ! ‒ сказал Сед, затем надел кольцо ей на палец.

‒ ЭТО КОЛЬЦО БУДЕТ ГОВОРИТЬ ВСЕМ ПОХОТЛИВЫЙ СУЧКАМ, ЧТО ТЫ ЗАНЯТ, ‒ и надела кольцо на безымянный палец его левой руки.

Она едва могла вспомнить, что именно планировала сказать в тот момент. Эти слова были такими естественными. Они оба были жутко ревнивыми и собственниками, так почему бы не заявить об этом открыто на их свадебной церемонии?

Они оба посмотрели на священника, который пялился на них, как на сумасшедших. Хотя Джессика была уверена, в этот момент они такими и были.

‒ Эм... это все? ‒ просил священник.

Джессика и Сед одновременно кивнули.

‒ Тогда я объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту.