Терпкий аромат полыни

— Не знаю, зачем мы празднуем, — отозвалась миссис Сопер. — Есть ли тут чему радоваться, скажите на милость? Мы все остались без мужей или сыновей. Жизнь никогда не станет прежней.

— Мы празднуем то, что больше ничьи сыновья не погибнут, — произнесла Нелл. — Твои дети вырастут, и тебе не придется бояться, что их отправят на фронт.

— Мои мальчики вырастут без отца, — пожаловалась миссис Сопер. — Кто их к делу приставит? Дед все умеет, но уже почти ослеп, и помощи от него никакой. Нам бы закрыть кузницу, но где тогда лошадей ковать?

— Может быть, мы все перейдем на автомобили и тракторы, — предположила одна из женщин помоложе. — Я видала трактор в поле. Быстро бегает.

— Как по мне, деревня вымрет, — сказала миссис Сопер. — Кто вернется сюда работать на ферме? А если никто не работает, кто будет ходить в лавку или в «Красный лев»? Можем просто все бросить и уехать в город.

— Ни за что не стану жить в городе! — с жаром воскликнула Нелл Лейси.

— И я, — добавила миссис Аптон из лавки.

Эмили сидела на краю длинного стола рядом с леди Чарльтон, которую усадили на почетное место.

— Мне кажется, решать теперь женщинам, — сказала старая леди.

Все обернулись к ней.

— Может быть, нам не стоит подковывать лошадей, но мы можем придумать что-то другое. Выращивать на ферме цветы вместо овощей. Разводить кур вместо коров. Люди никогда не перестанут есть. Эта молодая леди посадила в моем огороде овощи, и что мешает нам всем сделать то же? Мы выживем…

— И кто-то из парней вернется, — добавила молодая женщина. — Мой Джо был жив, когда я последний раз о нем слышала. Как его корабль приплывет, так он сюда и вернется.

— И мой Джонни, — подала голос Фэнни Ходжсон, еще одна юная женщина. — Он жив, две недели назад мне написал. Он…

На коленях у нее сидел маленький мальчик, а второй, постарше, бегал вокруг. И вдруг мальчик закричал.

— Папа! — орал он. — Папа вернулся!

Женщины бросились к окнам. Молодой человек в солдатской форме с ранцем за спиной шел от моста. Фэнни Ходжсон вскрикнула, сунула сына кому-то и побежала навстречу мужу, раскинув руки.

Вся деревня молчала, пока они стояли, вцепившись друг в друга. Эмили вытирала слезы — слезы радости и горя оттого, что с ней такого никогда не случится.

ГЛАВА XXXIV

Дни после возвращения Джонни Ходжсона стали для Эмили днями надежды. Вернулись еще двое мужчин, работников с фермы. Все были настроены очень бодро, и Эмили стала думать о будущем. Мод была права. Она в самом деле скучала по своему кругу. Она тосковала по людям, с которыми можно было бы поделиться мыслями и горестями. Леди Чарльтон была очень добра и относилась к Эмили как к младшей родственнице. Алиса и Дейзи очень славные девушки, но все же это было не то. Хотя Дейзи делала большие успехи в чтении, Эмили понимала, что та никогда не притронется к Диккенсу и не станет читать стихи. Чем больше она думала об этом, тем сильнее чувствовала, что хочет уехать из коттеджа, пока ее не нагнало проклятие. Девушка раз за разом говорила себе, что она — современная женщина и не верит в проклятия, но не могла выбросить из головы мысли о Сьюзен Олгилви. Повесили ли ту? Эмили хотелось узнать о судьбе Сьюзен, но она боялась правды.

Она говорила себе, что все равно это ничего не изменит. Что лучше всего навсегда забыть о дневнике. И все же ей казалось, что она обречена занять место Сьюзен. Еще несколько женщин попросили у нее снотворного, которое она приготовила для миссис Сопер. Эмили бродила по саду и думала, какие растения вырастут весной. Она отметила пару лекарств «для облегчения мук деторождения» и решила запасти их заранее.

Однажды утром, выйдя из коттеджа, она с удовольствием обнаружила, что ростки капусты превратились в крепкие юные кустики, что блюдца с пивом, которые расставил Симпсон, помогли от слизняков, и вдруг почувствовала на себе чужой взгляд.

На холме над садом стоял мужчина и смотрел на нее, сунув руки в карманы. Сначала она приняла его за очередного бродягу, но он был чисто выбрит и коротко подстрижен. Какое-то время он разглядывал ее, а потом спустился с холма. Неизвестный был светловолос, молод, но болезненно худ, а глаза ввалились, как у больного. Нижнюю часть лица скрывал пушистый синий шерстяной шарф. Одет он был в твидовый костюм. Эмили подошла к каменному забору.

— Чем могу помочь? — спросила она.

— Вы новая хозяйка этого поместья или служанка? — Мужчина говорил тем властным тоном, каким аристократы обычно обращаются к нижестоящим.

— Ни то ни другое. Хозяйка здесь прежняя, а я сейчас живу в коттедже.

— Старая леди еще жива?

— Да, жива и здорова.

— Хорошо, — сказал он нерадостно и нахмурился. — Вы ей не родственница. Я не думал…

— Зачем вы пытаетесь навесить на меня ярлык? — Его пристальный взгляд стал ее раздражать. — Я просто друг, который помогает леди Чарльтон составить каталог для библиотеки.

— Я не знал, что у нее есть друзья и что она готова принимать помощь, — ответил он горько.

— Выходит, вы с ней знакомы?

— О да. Хорошо знаком. Даже слишком хорошо.