Терпкий аромат полыни

— Мне сказали, что это произошло немедля после того, как она выпила какое-то средство, которое вы приготовили.

— Это был травяной тоник для сердца, — ответила Эмили, — и я не заставляла ее его пить.

— Она утверждала, что не хочет его пить, но вы уговорили.

— Да, потому что он был слишком горьким. Я спустилась в кухню и принесла воды с медом, чтобы сделать напиток повкуснее.

— Выпив его, она сразу схватилась за сердце и потеряла сознание.

— Да.

Он снова усмехнулся, весьма довольный собой.

— Очень удачно, правда?

Эмили непонимающе уставилась на него:

— Вы обвиняете меня в том, что я намеренно причинила вред леди Чарльтон?

— Как по мне, так это так и выглядит.

— Это бред, инспектор. Я не знаю, кто вам это сказал, но я уверяю вас, что принесла ей совершенно безвредный травяной тоник, полезный для сердца. Испытанное надежное средство из старых книг. Цветки боярышника, барвинок, трехцветная фиалка… Травы из моего сада.

— Вы не забыли про наперстянку?

— Там ее не было.

— Однако утром вас видели за сбором наперстянки. И ландышей… крайне ядовитый цветок.

— Да, я их собирала. Сейчас цветет очень много растений. Я хотела засушить их для дальнейшего использования. Ландыш очень эффективен, если применять его с осторожностью, но в этом средстве его не было. Если хотите, я могу еще раз приготовить тот настой.

— Разумеется, не добавляя веществ, которые могли бы слишком сильно повлиять на старое сердце.

— Я только что рассказала вам, что содержалось в напитке. Если вы мне не верите, в стакане на прикроватном столике должно было что-то остаться, если только служанка его не убрала.

Он все еще улыбался.

— Но вы же сами все выплеснули, не помните? Когда старуха потеряла сознание, а вы послали за помощью, вы подождали, пока все не засуетятся, и вылили остаток в умывальник. Вас видели.

— Это ложь! — вскричала Эмили и услышала, как захныкала Бобби. — Инспектор, я не знаю, кто вам это сказал, но могу предположить. Одна женщина из дома леди Чарльтон недолюбливала меня с самого начала. Полагаю, это она все выдумала. — Эмили попыталась успокоиться. — И, кроме того, какие у меня причины желать смерти леди Чарльтон? Она пригласила меня к себе, и я ее очень люблю.

— Признайтесь, все сложилось довольно удачно, — сказал инспектор, поглядывая на сержанта в поисках поддержки, — вы приехали из ниоткуда, работали в саду. Потом очаровали старуху и начали помогать ей в доме… и тогда стали пропадать вещи. Ценные предметы, которые таинственным образом оказывались в этом коттедже. Вы, наверное, думали, что она близорука и забывчива и ничего не заметит.

— Она не близорука и не забывчива! — рявкнула Эмили. — Все, что вы здесь видите, леди Чарльтон подарила мне сама!

— Очень дорогие подарки для садовницы. — Снова усмешка. — Это так принято?

— Я помогала ей составлять каталоги библиотеки и коллекций, — спокойно ответила Эмили, — и не брала платы. Это были маленькие благодарственные подарки.

— Не очень-то и маленькие, если меня глаза не обманывают. Довольно дорогие. Вот как, мне кажется, все происходило. Вы обнаружили, что ждете ребенка. Услыхали об одинокой старой вдове. Богатой старой вдове. Заявились сюда и сказали, что вы садовница. Потом начали помогать ей в доме. Потихоньку прикарманили пару вещиц. Может быть, она вас раскусила и решила выставить. И тогда вы избавились от нее.

— Это полная ерунда, инспектор. — Эмили пыталась говорить спокойно и сердито, но в ее душе росла паника. — И не имеет ничего общего с реальностью.

— А может быть, у вас появился более серьезный мотив? — Инспектор потер руки, как будто разговор доставлял ему огромное удовольствие. — Старуха изменила завещание и упомянула там вас, а?

Эмили побледнела.

— Мне об этом неизвестно. Даже если и так, дом и поместье ей не принадлежат. Их наследник — ее внук, Джастин.

— Но свои личные вещи она могла завещать кому угодно. Мне говорили, что она оставила вам свою библиотеку… книги и всякие штучки, которые они с мужем купили в путешествиях. Хорош подарочек?

— Я об этом не знала… — Эмили растерялась. — Кто вам это сказал?

— Человек, который мне это сообщил, свидетельствовал при изменении завещания. Не завидую я вам, мисс Эмили Брайс. Если леди Чарльтон умрет, что весьма вероятно, вас обвинят в убийстве.

— Это нелепо, — резко заявила Эмили, внутренне обмирая от ужаса. Она слишком хорошо понимала, что все его слова имеют смысл… будут иметь смысл для суда.

— Поживем — увидим. — Инспектор встал. — Покушение на убийство наказывается не так строго, но его легче доказать, потому что за него не казнят. Так или иначе, вам придется поехать с нами в эксетерскую тюрьму.

— Это невозможно, — возразила Эмили, — у меня трехнедельный младенец, и я не могу ее оставить. Или взять в тюрьму.

Она стояла, выставив подбородок, и дерзко смотрела на него.

— Вы не можете посадить в тюрьму младенца, инспектор. Нельзя быть таким жестоким.

Из комнаты донесся плач. Инспектор покосился туда, а потом обратился к Эмили: