Terra Incognita

Несмотря на то, что с меня сняли по сотки со всех физических характеристиках, кроме силы, в которой я значительно прибавил, Я себе в доспехах нравился. Этакий классический танк, с хорошим уроном и достаточно быстрый. Конечно ловкость, координацию и гибкость придётся подтянуть, хотя бы до среднестатистических 100 %, но и в таком состоянии думаю с игроком 80 уровня мне вполне по силам потягаться в честном бою. Размышляя так, я добрался к месту хранения оружия и принялся подбирать его по своей руке. Примерно так, как на фермерских рынках покупатели перебирают помидоры или персики. Больше всего мне по душе пришёлся двухметровый, двуручный меч, – цвайхандэр, как подсказал мне Умник. Огромная железная болванка весом 5–8 кило. Меч имел две гарды[153] меньшая из которых отделяла заточенную часть меча от не заточенной. Как тут же пояснил Умник незатаренная часть называется пятой клинка или по итальянский – рикассо. Она предназначена не только для парирования ударов противника, но позволяет мечнику укоротить хватку меча, улучшая управляемость клинком и разнообразить приемы которые можно проводить с этим мечом. В паре с ним шёл короткий меч для ближнего боя, широко известный под прозвищем "кошкодёр", название своё он получил из-за старинного выражения, – wie-die-Katzen-balgen переводимого как – драться, как кошки. Вооружившись, я ещё раз взглянул на свои показатели, теперь напротив атаки красовались шесть сотен. Выйдя в предбанник и попробовал провести пару приёмов, надо признаться вышло не очень, никак не мог подстроиться под меч, инерция удара то и дело стремилась вырвать меч из моих рук. Так что я понял, что прежде чем я научусь сносно пользоваться мечом, мне предстоит пролить немало пота. Надо не забыть подобрать себе одежду под доспех, а то ощущения не очень приятные. И как рыцари проводят в этом облачении до 15 часов в день? Теперь не удивительно, что у большинства из них значительные проблемы в психике.

Я бы ещё помахал мечом, но надо было помочь мастеровому. Данька ходил вокруг малой кузни как кот вокруг сметаны. Вместе с ним нагрузили на Арктику походную кузню, а так же всякую всячину, с которой Данька расстаться был не в силах. После погрузки мой мишка стал походить на караванного верблюда. На что ужасно обижался, но молча, только его грустные глаза выдавали отношение ко всему происходящему. Даньку пришлось практический силой отрывать от его сокровищ, да и сам я с большой неохотой покидал склад. Не остался без обновки и Арктика, мастеровой где-то раздобыл бронированный нагрудник, который пришёлся медвежонку в пору, заодно немного подняв его живучесть и Броню.

Глава 18

Выйдя на поверхность, я с удивлением обнаружил, что на улице темно. Пока мы гуляли по подвалам замка снаружи успела наступить ночь. Теперь я разрывался между желанием ещё немного поиграть и необходимостью выйти из игры, как всегда в таких случаях победил компромисс. Я решил покачаться часик, после чего выйти из игры и выспаться. Возможно, другим игрокам таким не хитрым манёвром удавалось обмануть себя и продлить сеанс игры до времени – "пока дома не хватятся", мне же такое явно не грозило, Умник – с точностью до секунды, отслеживал время моего пребывания в игре. Так что пришлось действовать быстро, как любил говорить мой дедушка – в темпе вальса. Разгрузив Арктику в ударном темпе, я оставил мастерового хлопотать над хозяйством, а сам, вместе со своим питомцем выскользнул за пределы замка, в поисках добычи и приключений.

В этот раз степь "пела": протяжные, хроматические, трепетные крещендо кружились над степью. Невидимый хор посылал в пространство одну волну звука за другой, без устали и сомнений. Иногда эти волны сталкивались, усиливались и возносились в высокой ноте практически до небес, а иной раз взаимно уничтожали друг друга, и тогда ненадолго вокруг наступала тишина, во время которой песня растворялась в бескрайнем ночном небе. После нескольких секунд тишины она снова рождалась из небытия, сперва довольно сдержанно, затем "пение" звучало все более убыстряющемся и все более четком ритме, достигая предела насыщенности, снова выплёскивая энергию в пространство, чтобы на несколько секунд замереть, словно кошка, готовившаяся к решающему прыжку. Это был не мелодичное пение птицы – совсем нет, в этой песни царили ритм и бескрайний размах. Поначалу это пение немного отвлекало, но уже через несколько минут оно шло еле заметным фоном. На этот раз я решил пройтись вдоль берега реки. К вечеру почти совсем стих ветер, исчезла крупная рябь на воде, наступало самое время ночной рыбалки. Над головой мерцало тёмно-синее, нарядное, бездонное небо. От реки тянуло влажным дыханием. Обстановка так и провоцировала сесть отдохнуть, помедитировать под светом трёх лун. Но сейчас времени на все это просто не было. Мы, я и мой питомиц, двигались вдоль реки как стрела, выпущенная опытным лучником, – точно к цели. Наконец мы её достигли.