Наш спор неожиданно прервал целый выводок миниатюрных лошадок, каждая из которых была раскрашена в один яркий, я бы даже сказал, ядовитый цвет. Появившись на поверхности из одной из рядом расположенных от меня нор, они сразу же бросились наутёк, да с такой скоростью, что рассмотреть их подробно не представлялось возможным. Охотники спустили поводки, и собаки рванули за ними в погоню, вырастаю с каждым прыжком. За собаками, стараясь не отстать, побежали и сами охотники. Чуть позже из той же норы выскочила, расписанная в невероятные сочетания всех цветов, мини-лошадь со стрекозиными крыльями. Лично мне она напомнило работы Пикассо, хотя Умник утверждал, что никаких параллелей он не видит и склонялся в Ван Гогу.
Лошадка застыла неподвижно. Только уши пряли воздух, прислушиваясь к ушедшей погоне. Неожиданно она расправила крылья, пару раз взмахнула ими, словно примериваясь. Затем неожиданно подпрыгнула, яростно замахала крыльями изо всех сил и устремилась вверх. Поднявшись высоко в небо, она неожиданно запнулась, словно ударилась об какой-то барьер и камнем рухнула вниз, в нескольких шагах от меня. Тут кошачьи инстинкты моего перса сказали своё слово, иначе я никак не могу объяснить, почему бросился ловить эту галлюцинацию художника- импрессиониста. Рефлексы меня не подвели, и лошадка оказалась у меня в лапах. Когда я присмотрелся, лошадки там уже не было, вместо неё там оказался переливающийся всеми цветами радуги мячик, размером с пинг-понговый.
–
–
–
–
Недолго думая, я засунул шарик в голенище сапога. После чего принял скучающий вид, образ Гарфилда к такому времяпровождению подходил как нельзя лучше. Минут через пять, когда я совсем уже было собрался уходить, стали возвращаться разгоряченные погоней охотники. Они шли и обсуждали перипетии минувшей охоты. Позади охотников шёл колоритный персонаж, одетый наподобие дрессировщиков позапрошлого столетия, в руках он нес авоську, в которой валялись тушки пойманных нарушителей. От наблюдения меня отвлекло некое движение позади спины. Я резко развернулся, мгновенно перетекая в образ Кота в Сапогах, выхватывая острую шпагу, которая уперлась в грудь Арлекино.
– Запомните сударь. Подходить к коту со стороны хвоста смерти подобно, – злобно прошипел я.
Арлекин весь побелел то ли страха, то ли от злости. Я и сам был удивлён своим тоном и своей свирепостью. Наверное, это снова во мне проснулись мои кошачьи гены. Возможно, так заложено природой, что в каждом человеке есть что-то кошачье: кошачья грация, кошачий ум, кошачья независимость, кошачий взгляд, кошачья проницательность, кошачье упрямство и даже кошачья наглость. В женщинах, конечно, больше, они – как истинные кошки. Так же, как и представительницы семейства кошачьих, они ревностно относятся к уходу за собой и умеют производить впечатление и получать то, что им хочется. Для этого они готовы нежно ласкаться и мурлыкать, пока не получат желаемого, но при этом в любой момент способны выпустить острые коготки, чтобы показать, кто в доме хозяин. Мужчины подобно настоящим котам, любят вкусно покушать, полежать на диване и… погулять.
– Извините, я не хотел вас напугать….
– Напугать меня? – стал заводиться Я, даже шерсть стала дыбом. После небольшой борьбы с самим собой, мне удалось взять себя в руки или лапы.
– У вас ко мне есть дело или вы просто так подошли? – уже спокойно спросил я Арлекино.
Видя, что вспышки гнева не последовало, Арлекин так же успокоился, достал откуда-то из своего костюма квадратик, стилизованный под дискету, формата три с половиной, и протянул её мне со словами:
– Госпожа просила передать Вам. После чего стремительно ретировался.