Terra Interna

Вчера, 14 апреля, я сел в поезд, чтобы добраться до Москвы, откуда у меня вылет. Я люблю ездить в поезде, это особое времяпровождение. Стучат колёса, мерно раскачивается вагон, будто убаюкивает. Расшторено окно, а за ним проплывают леса и поля до горизонта. Их колор варьирует в зависимости от сезона, но можно увидеть все цвета, какие только есть в природе. И всё это под разными небесами. Мелькают реки и речушки, стальные формы мостов. На железнодорожных ветках растут поселения: от маленьких полустанков до миллионных городов. Их миражи тоже на экране вагонного окна.

Поезд – это всегда новые люди, попутчики, интересные собеседники. Много узнаёшь о жизни в других регионах и о жизни вообще. Добрый попутчик лучше любого чтива, уж поверьте мне.

16 апреля (пятница)

Пахнет в вагоне кипятком из титана, бензином после встречного товарняка. А больше всего – всяческой снедью, взятой пассажирами в дорогу. Тут традиционная курица с её же яйцами, копчёности, модная ныне китайская лапша быстрого приготовления, зелень и помидоры, вяленая рыба с пивом, свежий хлеб. Перегар и иногда, ближе к концу вагона, табак.

Звенит ложечка в чайном стакане с подстаканником. Самый вкусный чай именно в поезде и из таких стаканов.

А чего стоит перронный шопинг. Ненавязчивый сервис от жителей российских провинций, предлагающих холодненькое пиво – в каждом городе своё. Так, пробуя, ты можешь составить пивную карту нашей страны. К пиву предлагаются орешки, сухарики, чипсы, рыбка разная. Бабушки несут картошечку варёную с зеленью, домашние пирожки и шанежки. Пьянчужка торгует мороженым, а дети – лимонадом и минералкой. А ещё игрушки, посуда, лук-севок, книги – много всего! А какие типажи, какие разные черты лица и разный говор. Замечательно всё это. Как-нибудь проеду через всю Россию по Транссибу до Владивостока – вот это истинное путешествие.

17 апреля (суббота)

22 часа до Москвы пролетели незаметно. Столица встретила меня погожей погодой, бесснежными и вполне чистыми улицами, кишащими людьми. Москва утомляет меня, мне неуютно в каменных джунглях этого бешеного людского термитника. Мне страшно в подземельях метро. Но в Москве есть что посмотреть и в каждый свой приезд я стараюсь посетить какую-нибудь выставку. Так, в прошлом году видел музей кукол. А в этот раз потратил почти всё своё свободное время на посещение Государственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, что на Волхонке, недалеко от Храма Христа Спасителя.

Целью моего посещения были импрессионисты, представленные в этом музее. Хоть в живописи я почти ничего не понимаю, но мне безумно нравятся мастера этого стиля. Я воспринимаю их интуитивно и целиком. Мне кажется, что их краски наиболее точно отражают моё представление о том, каким должен быть цвет и его сочетания. Это тоже моё. Эстетическое наслаждение удивительно. Я зачарованно осматривал полотна Ван Гога и Моне, Ренуара и Сезанна. Но мой любимый автор – Поль Гоген с его таитянскими пасторалями. Странно, но у меня впечатление, что я уже был на Таити. Может, в прошлой жизни я жил там? У меня есть навязчивое желание сделать татуировку в виде полинезийской рыбы на правой руке, наверное, тоже по этой причине. Наверное, я был шаманом… Манао тупапау[106] – дух мёртвых безмолвствует!

18 апреля (воскресенье)

Ужинал и ночевал у московских родственников – замечательных людей. Это они в прошлом году подарили мне этот ежедневник и косвенно причастны к тому, что я сейчас пишу.

А утром двинулся в аэропорт – туда, где гнездятся стальные птицы. Я влюблён в самолёты, в гражданские самолёты. В их чудесные формы и размах крыльев, гул турбин и запах авиатоплива. Люблю смотреть на взлёт и посадку этих гигантов и люблю летать на них. Аэропорт – это магическое место. Моя следующая книга будет посвящена ему.

Пройдены препоны регистрации. Я попросил место у иллюминатора. Сито таможни, жернова границ и капканы Duty free… Сажусь в стальное чрево ИЛ-86, немного попахивает керосином и бортпитанием. Нынче лечу компанией «Континентальные авиалинии». Лайнер начинает рулёжку, стюардесса несколько гнусаво просит пристегнуть ремни и сообщает, что мы готовы к взлёту.

Взревели турбины, ИЛ встрепенулся и начал разбег. Ладони мои стали влажными, а сердце застучало. Эпинефрин[107] впрыскивался в мою кровь, вызывая чувство восторга от происходящего.

19 апреля (понедельник)

Ещё чуть-чуть – и многотонная махина взмыла в небо, а я поймал кайф. Уши заложило, но отпустило, когда миновали облачность. Наступило расслабление, приятное спокойствие охватило меня. Самолёт набрал высоту, и стали разносить вино. 150 грамм бесценного на высоте красного вина подстегнуло эйфорию от полёта и разожгло аппетит. Отобедав индейкой с овощами и рисом под гул моторов, я стал смотреть в иллюминатор. Путь занимал четыре с половиной часа. Ярко светило солнце в лазурнейшем небе, отчего было очень радостно. Эта золотая тарелочка пригревала курчавые облака, причудливо похожие на разных существ.