Terra Interna

Даже за пять тысяч километров, валяясь на эмиратском песке под лучами аравийского солнца, я остаюсь педиатром. Мне доставляет удовольствие наблюдать за детьми, за их играми в песке и у волны, за их радостями и обидами. Их глянцевые тельца блестят на солнце. Я рефлекторно пытаюсь определить их возраст и страну. По чертам лица и цвету кожи, по речи и украшениям, по одежде и манерам, пищевым предпочтениям и по конституции. Интересно, о чём они думают, как живут? Видят ли мир по-разному, болеют ли по-своему? Вот смуглая арабская девочка, белозубая и кареглазая, ушки проколоты, в них золотые серёжки, а ещё браслеты на руках. Ей лет 6–7. Весело плещется в воде. А что она знает о снеге? Её ветрянка, если она ей болела, протекала по-арабски, и ощущения были другими. Если она бредила при высокой лихорадке, бред был бы арабским: с верблюдами и пустыней, небоскрёбами и лампой Алладина, наверное. И свинка вон у того немецкого мальчугана протекала бы по-немецки. Такие вот мысли, такие наблюдения, мне кажется, что в этом есть рациональное зерно…

Чтением, наблюдением за детьми, загоранием, купанием, редкими разговорами с соотечественниками, курением кальяна, вдыханием морского воздуха во всю грудь, просто лицезрением и релаксацией, мыслями о том, как хорошо жить, было заполнено моё время на пляже.

25 апреля (воскресенье)

Потом ехали в отель: душ, сытный обед, полуденный сон – всё равно с 12:00 до 16:00 никто не работает.

Город оживал к вечеру. Улицы и улочки, как русла рек и ручьёв, наполняются пёстрой толпой: негры из Нигерии, сурма из Уганды, жители Йемена, поджарые индусы, пакистанцы и жители Бангладеша, арабы всех мастей, филиппинские проститутки – да-да, в Эмиратах они тоже есть. Китайцы, наши и европейцы. Не видно только американцев – их здесь не любят. В толпе каждый одет в своём стиле и по своей традиции. Это создаёт полиморфизм, если говорить медицинским языком. Все цвета кожи и разрезы глаз, полная языковая палитра. Всё это так здорово, так заряжает! Чувствуешь себя частью этой толпы – гражданином планеты.

Много мечетей, прям как детских садов у нас. И пять раз в день жаркий воздух наполняет призывным распевом муэдзина, и все мужчины стремятся в храм. Ислам и законы Шариата делают своё дело: нет преступности и пьяных рож. Нет ревнивых разборок – на женщину просто не взглянуть, ведь она в парандже или золотой маске: одни глаза, но какие…

26 апреля (понедельник)

Отовсюду пахнет горячей шавермой, кипящим маслом, благовониями и специями, диковинными фруктами и йодистым морским ветром, ещё какими-то цветами и сырой нефтью, но чуть-чуть.

Лавки ломятся от дешёвых товаров, кипит бойкая торговля, сверкают неоном и взрываются миллиардами лампочек витрины гипермаркетов. На золотом рынке, в лабиринте узких улочек, нашпигованных ювелирными лавками, рябит в глазах Aurum. Всяческие украшения с камнями и без, цепи и браслеты, многокилограммовые пояса верности.

27 апреля (вторник)

Здесь даже есть золотые соски-пустышки, что удивило меня как детского врача. Я не устоял и купил себе кулон в виде золотой рыбки (в честь своего знака зодиака). Не мог не купить: цены более чем привлекательные и всегда можно поторговаться. Даже нужно, ибо торговец будет очень удивлён и обижен, если не начать сбивать выставленную цену. Впрочем, такая традиция характерна для многих арабских и вообще южных стран. А торговаться я научился. По мне это.

28 апреля (среда)

Побывал я и на рынке специй, что в старых кварталах Дейры. Пряности со всего востока лежат здесь в открытых мешках и ящиках. Запах стоит головокружительный: перец и корица, кориандр и кардамон, анис и шафран, ваниль… ещё множество незнакомых мне кореньев. Всяческие орехи, кофе, каркаде. Обонятельные клетки сходят с ума, одежда пропитывается ароматом. Тут же продают арабские благовония: масла и смолы. Глыбятся в грубых коробках куски морской соли, в баночках томятся 114 кристаллы ментола. А ещё табак для кальяна. Вам уже известно, что я большой любитель покурить кальян, особенно в восточной стране. Вечером ходил в уличное кафе и наслаждался ароматным дымом под местную музыку. Это почему-то настраивает меня на философский лад, заставляет думать о вечном, нетленном.

Дубай разделён рукавом Персидского залива – довольно широкой протокой под названием Creek Dubai. Переправиться через него можно на водном такси – абре. Огромный контраст: старая лодочка проплывает мимо футуристических небоскрёбов. По берегам стоят усталые доу – большие деревянные корабли, построенные без единого гвоздя.

29 апреля (четверг)