Terra Mirus. Тебе не кажется

Витт только покивал, старательно слепляя края очередного пирожка.

Рыжий зевнул. Досада на фею и командира почти прошла, на кухне было уютно, и уходить отсюда он не хотел.

— А тебе какие девчонки нравятся? — спросил он у дворфа, подперев щеку рукой.

— А смеяться не будешь?

— Не буду, что я, дурак невоспитанный? У каждого свои вкусы, и осуждать их не стоит никому, это же неприлично.

Витт оставил недолепленные пирожки, аккуратно вытер руки полотенцем и достал из кармана блокнот с надетым на картонную обложку карандашом.

— Гиннар когда-то был женат, а его любимая участвовала в боях без правил и часто брала нас с собой. Мне там не нравилось, много крови, драк, сломанных носов и челюстей. Но однажды она взяла нас поболеть за своих подруг на конкурс бодибилдеров, и я в тот день думал, что умру от восхищения. После этого я и начал рисовать.

И дворф со смущением протянул Гелиосу блокнот. Тот открыл, и брови у него едва не полезли на лоб.

— Эммм, — протянул рыжий в растерянности, но сказать что-то социально одобряемое требовала ситуация, и он решился. — Девицы, конечно… интересные. Великое Солнце, да у них же обхват плеча шире моего!

Он перелистнул страницу.

— А у этой челюсть почти как у Рагнара…

— Говорю же — красавицы, каких мало, — вздохнул Витт. — Женщины и сила — самое лучшее сочетание на свете. Я от него в восторге.

— Это точно, таких девчонок в нашем мире и не сыскать, — не покривил душой рыжий. — Даже валькирии им в подметки не годятся.

Он начал листать дальше и наткнулся на еще одну картинку, с пейзажем, изображающим долину под крепостью.

— Он не доделан, — предупредил Витт. — Никак не могу разобраться, что с ним не так, не получается достоверности.

Гелиос взглянул пристальнее.

— У тебя светотень вбок уползла, и штриховка слишком тяжелая для природных изображений. Смотри, как надо, — и карандаш в его пальцах запорхал, оставляя на бумаге следы. — Тут ничего сложного, главное — руку правильно держать. Вероятно, этот карандаш для тебя слишком длинный, потому и не выходит правильно, надо его укоротить.

— Ты умеешь рисовать? — поразился Витт.

— Умею, конечно. Моя матушка раньше преподавала художественные искусства в главной школе Аквиллариума. Не за деньги, конечно, ради благодетельности. Считается, что писание картин украшает жизнь не только мастера, но и того, кто на эти картины любуется. А я не любил сложные и скучные изображения, вот комиксы человеческие — это да! — рыжий тихо рассмеялся. — Мы с ребятами, будучи еще в учебном отряде, нарисовали как-то комикс про Рагнара, убивающего упырей десятью разными способами. Получилось смешно, вся казарма животы надорвала. А Рагнар почему-то обиделся, и мы потом три дня зерно перебирали…

Гелиос отложил блокнот в сторону и взялся за кружок теста, ловко скрепляя его края в косичку.

— А еще я умею лимонный пирог делать. Дядька мой почти тридцать лет назад забрал из вашего мира женщину, которая была при смерти, и женился на ней. У них быстро родились близнецы, а за мной как раз некому было присматривать, нянек в доме родителей я выводил из себя, а в учебный отряд по малолетству не брали. Я и жил у дядьки почти три года. И тетушка Анна все время готовила мне лимонный пирог, который больше ни у кого не получался — ни у мамы, ни у стряпух наших. Пришлось самому научиться, — продолжал он говорить за работой.

Витт не сводил с него внимательного взгляда.

— Почему ты Июлии не рассказывал про это все? Про пироги, про конюшню свою с жеребятами, про рисование. Это же интересно, по-настоящему интересно, и раскрывает тебя с лучшей стороны.

— Да ну, — отмахнулся сокол. — Никому из девиц интересно не было, а теперь вдруг что-то изменится?

* * *

Закат раскрашивал небо разноцветными полосками. Рыжая, красная, малиновая, синяя, они плавно перетекали друг в друга, как слои на десерте, что едва уловимо дрожал от постукивания ложечкой о край стеклянного стакана.

— Хорошо-то как, — вздохнула Кира, позевывая украдкой.

Они сидели на террасе одного из летних ресторанов, который в обычной Илониной жизни ей был не по карману. Но сейчас, как метко заметила валькирия, гуляли не на свои, а посещение красивой и вкусной едальни, оказывается, тоже входило в их задание. Как и поход в дамский магазин.

Сначала Илона подумала, что ослышалась, и подруга неправильно все поняла.

— Куда нас Рагнар послал? Платье мне выбрать?

— И проследить, чтобы ты не вцепилась в очередные штаны, — хмыкнула Кира. — Платье любое, какое хочешь. Но чтобы было похоже на платье. И если скажешь, что попахивает гендерной дискриминацией, я тебя за нос укушу.

Нет, Илона не сказала. Платье, так платье. Действительно, не на свои же покупает.

А затем она долго стояла в примерочной одного из самых дорогих магазинов на центральной улице, рассматривая себя в зеркало. От легко мнущихся нарядов из льна Илона сразу отказалась, из-за гадкого свойства ткани показывать таким же помятым лицо. Зато нежный хлопок с шитьем ручной работы заставил ее сердце биться от восторга.