Terra Mirus. Тебе не кажется

— Илона Каменева, господин Великий, руководитель студии «Ветер», — Илона почтительно поклонилась. — Пришла по вашему приказу.

— Похвальное решение, — прошелестел нефилим. — Меня зовут Гавриил, и я буду сопровождать тебя в прохождении Испытания. Ответь на некоторые вопросы, а потом целительница Мария возьмет у тебя пробы.

«Чтоб тебе провалиться, кровопийца, людоед, упырь, — думала Илона, ласково улыбаясь своему врагу. — Это ведь ты Алиску мою забрать хотел, мы имя запомнили!»

Татуировки из краски на чешуе Полоза действовали, одуряющего эффекта от вкрадчивого голоса нефилима не было и в помине. Илона, стараясь не показывать свое состояние, послушно, словно кукла, ответила на ряд идиотских вопросов из серии: «Не снятся ли к вам по ночам сказки и легенды?» и протянула руку Марии. Та кольнула Илону в палец, и три капли крови упали на лист бумаги, который тут же отправился в аппарат.

Кира уже успела рассказать друзьям, что у людей лампочки светились зеленым, у драконов — красным, у соколов — синим, у дворфов — тусклым коричневым. Принцип, по которому работал прибор, был непонятен, но проклятая машина никогда не ошибалась.

Аппарат с минуту погудел и выплюнул листик обратно. Сердце Илоны пропустило удар, прежде чем лампочка, будто нехотя, загорелась зеленым. Она едва сдержала вздох облегчения, и Великий Гавриил с поскучневшим взглядом уже повернулся к ней, чтобы сказать: «Все хорошо, вы свободны», как устройство на столе вдруг вздрогнуло, и из него грянула музыка, торжественная и ликующая. Илона, уже готовая сделать шаг к выходу, замерла и оглянулась.

На экране аппарата ярко-зеленым светились цифры «512».

— Высший круг, — ахнула целительница, прижав руки к щекам. — Счастье-то какое, милая моя, у тебя больше пятисот баллов, ты отправляешься на Перерождение и станешь Великой!

От неожиданности и нахлынувшего следом ужаса у Илоны затряслись поджилки. Во рту моментально пересохло.

— Это ошибка, — тут же попятилась она. — Не может быть, я едва держусь в Первом круге, у меня проблемы со здоровьем и лишний вес…

И ткнулась спиной во что-то мягкое, обхватившее ее плечи длинными прохладными пальцами.

— Это лишь значит, что дух твой силен и прекрасен, и недостатки тела ему нипочем, он смог развиться и в неподобающих условиях, — промурлыкал в ухо Гавриил. Он был высок, ростом под два метра, но очень худ. И сопел при этом, словно обжора над куском ветчины.

«Все-таки жрут», — дошло до Илоны. Сомнений не оставалось.

— Господин Великий Гавриил, я не могу… — слабо выдавила она из себя.

— Что? — уставилась на нее целительница, не веря своим ушам. — Что ты несешь, идиотка?

— Не вообще не могу, сейчас не могу! — тут же поспешила загладить их недовольство Илона. — Мы же здесь с концертом, тут моя семья, нужно и с ними попроща… точнее, порадовать их!

— Зачем? — удивился Гавриил, не ослабляя стальной хватки. — Мы и так объявим эту новость во всеуслышание. Проведем тебя сквозь толпу, как равную нам, люди увидят сияние твоей чистоты и восславят тебя.

«Вот тоже мне, счастье великое», — невольно хмыкнула Илона.

Но вслух сказала другое. Мозг внутри черепной коробки во имя спасения собственной пятой точки лихорадочно соображал и генерировал бредовые идеи, одну краше другой.

— Господин Великий, но ведь сегодняшний концерт проводится в честь праздника, посвященного сбору первого урожая. Своими песнями мы прославляем землю и просим у нее добра, милосердия и щедрости, не будет песен — не будет всего остального. Это как ритуал, понимаете? — мягко настаивала она. — А после выступления со сцены спущусь и сразу уеду с вами…

Нефилим вздрогнул. По прекрасному лицу прошла тень.

— Ну, хорошо, — наконец, кивнул он. — Я надеюсь, вы управитесь быстро. Тебя проводят.

Он жестом подозвал двух ищеек и сказал им несколько странных отрывистых слов на непонятном языке. Те посмотрели на Илону, и глаза их плотоядно заблестели. Один даже облизнулся украдкой. Ящеры, в силу особенностей рептильного мозга, совсем не умели скрывать чувства.

«Я могу их придавить камнями прямо здесь, — думала Илона, проходя около сцены. Только не выказывать страха! — Я могу всех их убить, мне никто не помеха, меня не заберут, я не дамся…»

Окружающие шарахались в сторону от двух рычащих тварей высотой с полтора человеческих роста, на лицах их мелькал испуг. Замерли и музыканты на сцене, воцарилась тишина. Зато вдруг стало слышно, как надрываются в березовой рощице у речки птицы. Им был приятен летний погожий денек, и совсем не волновали проблемы двуногих, временно расположившихся на их территории.

— Дети мои, продолжайте веселиться! — поднял руки Гавриил. Голос его разнесся над площадью, завораживая окружающих. — Отпразднуйте с нами радость огромную, нашли мы еще одну сестру, что скоро станет подобной нам, ибо заслужила своим усердием, талантом и добротой!