Terra Mirus. Тебе не кажется

— Назови хоть одну причину, гнида ты огненная, по которой я должна это сделать. А также придумай им оправдание, да смотри, чтобы достоверно вышло. Иначе видит Бог, в которого я все равно не очень верю, ты утопнешь в земле следом за ними. Там и сдохнете с голодухи через месяц. Или еще раньше, если я решу обрушить вам на головы парочку скал, не только в этой долине, но и по всей планете. Надоели вы мне до печенок. Тошно смотреть на вас, сволочей.

Словно подтверждая ее слова, земля дрогнула. Каменный рокот прокатился по равнине.

А Илона, чуть подумав, добавила.

— И опилок вам на лопате, а не Божий суд. Раз лютовали они на человеческой планете и жрали именно людское племя, то и судить будем по нашим законам. Компенсации от вас, понятное дело, не допросишься. Поэтому никакого снисхождения не будет.

Ангел помолчал, переваривая ее слова, а затем заговорил уже другим тоном, тихим и вкрадчивым.

— А если у нас есть, что тебе предложить, женщина? Мы — старшие потомки Отца нашего всемогущего, мы можем все, только пожелай. Хочешь купаться в золоте до скончания веков? Или жить тысячу лет? Или любви самых красивых мужчин во всей Вселенной?

Илона не выдержала и рассмеялась.

— Могу разве что золота взять, да глыбами покрупнее, чтобы ронять их на головы вашим ящериным отпрыскам с высоты. Сделаешь, папаша?

— Зачем ты так? — голос ангела дрогнул от обиды. — Мне ведомы все твои тайные желания, и я могу исполнить каждое из них…

Илона краем глаза заметила, как напряглись Рагнар с Айрелом, как нехорошо сощурился соколиный правитель.

А Самсавеил продолжил заливаться гнилоротым соловьем.

— Ты ведь хочешь еще детей, но ты больна, ибо после первых же родов осталась бесплодной калекой и больше не имеешь ни в одном из миров никакой ценности. Только пожелай, и я оберну время вспять, и станешь ты снова здоровой и полноценной, и понесешь столько раз, сколько сама решишь, и дети твои родятся красивыми и крепкими, и проживут до ста лет, а то и дольше…

— А ты можешь повернуть время вспять? — Илона не узнала своего голоса, дрогнувшего от нахлынувших переживаний.

— Мы старшие дети Отца нашего всемогущего, — высокомерно напомнил ангел. — Мы можем все.

На несколько секунд стало тихо-тихо. Только Рик тревожно сопел за ее правым плечом.

— Время вспять — это хорошо, — медленно кивнула Илона. — Согласна.

Лицо повелителя Гаруды побелело. Он стиснул губы в узкую линию, и опустил взгляд. Рагнар с сипением выдохнул и сжал ладони в кулаки.

— Родная, не надо этого делать, — тихо прошептал из-за плеча Рик. — Ты предашь все, за что мы бились, ради… деторождения?

— Плохо же вы все обо мне думаете, — с горечью сказала Илона, и снова повернулась к ангелу. — К лешему деторождение, и мнение других людей и нелюдей о моем женском предназначении — туда же. Для близких я ценна сама по себе, без каких-либо условностей. А моя дочь и так проживет здоровой и счастливой не одну сотню лет лет, благодаря браку с принцем соколиного народа. Но ты действительно можешь выкупить своих крокодилов.

Она повернулась к равнине, где между покореженными деревьями лежали павшие.

— Поворачивай время вспять и возвращай их к жизни, — приказала она. — Всех до единого, и драконов, и соколов. И людей, конечно же. Нас было семь с половиной миллиардов, пока ваши детки не сожрали полтора, а остальных загубили запретами на лекарства да на нормальную еду. Вот это и будет правильным и полноценным искуплением вины. Вернешь всех — отпущу ящериц и оставшихся нефилимов восвояси.

Собравшиеся замерли. Замолчал и ангел, словно раздумывая.

— Не выйдет, — качнулся он, наконец, в столбе пламени. — Слишком много просишь, женщина. Наши дети поглотили и замучили полтора миллиарда человек, остальные умерли сами, от болезней, голодомора и собственной глупости. Вернуть их будет сложнее. С возвращением к жизни представителей народов Иномирья придется повозиться больше всего. Поэтому выбирай.

Самсавеил выждал театральную паузу.

— Или возвращаются живыми и здоровыми все жители Земли, что ходили по планете десять лет назад, но соколы и драконы уходят ни с чем. Или же возвращаем только тех, кого наши дети намеренно сгубили, неважно, на войне, в качестве пищи, или же на тяжелых работах. Но павшие в сегодняшней битве тоже будут спасены.

Илона ожидала от врагов подлянки, но не такой. Во рту моментально пересохло, зато спину прошиб холодный пот.

Выбор без выбора. Предать или своих… или тоже своих. Она подняла голову, и встретилась взглядом с соколиным правителем. Он смотрел на нее очень непривычно. Сочувственно.

И обреченно.

Самсавеил ждал ответа, и Илона могла поклясться на чем угодно, что посланник торжествует. Что бы она ни выбрала — все равно будет виновата до конца дней, а ангелы и нефилимы останутся в плюсе.

И ярость поднялась изнутри жгучей черной волной.