Terra Nipponica: Среда обитания и среда воображения

Под влиянием оптимистического настроя в общественном сознании «увеличивалась» (не могла не увеличиться!) и территория страны. Этому осознанию способствовало официальное введение в 1982 г. исключительной экономической зоны, в связи с чем общая территория Японии, подверженная хозяйственному освоению, значительно возросла. Современный исследователь с возмущением и азартом доказывает своим оппонентам, что Японский архипелаг – вовсе не маленькая страна. Хотя площадь ее суши составляет 380 тыс. кв. км (60-е место в мире), но с учетом исключительной экономической зоны она занимает уже девятое место[540]. Автор данной публикации является решительным противником теории «единого японского народа» (справедливо считая ее социально-государственным мифом), он подчеркивает композитность, многообразие японской культуры. И естественно, что такому многообразию «требуется» (соответствует) значительная территория.

Желание человека соотнести себя с территорией, на которой он обитает, видимо, имеет биологические основания. В Японии этот фактор был значительно усилен «комплексом оседлости», сформировавшимся в результате заливного рисосеяния, островного положения страны, особенностей исторического пути. Однако человек все-таки меняется. Проживая в антропогенезированных ландшафтах, современный японец все больше склоняется к невозможной раньше мысли, что в связке человек-природа именно человек является ведущим фактором. И теперь из уст японцев мы слышим не только похвалы японской земле и природе, но и призывы к их антропогенному улучшению. Недаром идея «климатического дома», полностью изолированного от природной среды и капризов погоды, нашла в Японии столько сторонников. Нынешний японец не мыслит своей жизни без кондиционера, воздухоочистителя, увлажнителя. Все эти приборы эксплуатируются только в плотно закрытом помещении, избавленном от четырех времен года, восхищением которыми полна традиционная культура. Тем не менее культурное наследие дает о себе знать и сегодня: исследования современной аудитории указывают на отличное от представителей других культур восприятие природы у японцев[541].

Антропогенное улучшение среды обитания поднято в настоящее время на государственный уровень. В 1998 г. кабинет Хасимото принял пятую после окончания войны программу по комплексному развитию Японии. Эта программа, рассчитанная на выполнение к 2015 г., имеет заголовок «Великий дизайн XXI века. Создание прекрасной земли» («Нидзю иссэйкино гурандо дэдзайн. Уцукусии кокудо-но содзо»). В преамбуле этой программы говорится о необходимости «продемонстрировать миру прекрасную землю, на которой живут японцы, обладающие современной культурой и образом жизни, которые связаны с особенностями исторического пути и территории». Задача состоит в том, чтобы продемонстрировать миру «вызывающие чувство уважения острова-сад, утвердить идентичность нашей страны в условиях глобального мира». Поддерживая эту программу, мыслитель Кавакацу Хэйта прямо утверждает: идентичность японцев напрямую связана с понятиями «остров» и «сад». И потому он тоже призывает к тому, чтобы превратить Японию в «прекрасные острова-сад» (уцукусии тэйэн-но сима, garden islands)[542]. Таким образом, мы видим, как в нашем «рационалистическом» времени находится достаточно места и для мечты о «райском острове». Но если в древности на роль такого места была назначена неизвестно где находящаяся гора-остров Хорай, то теперь предлагается создать рай «не сходя с места», в самой Японии.

Призывы создать страну-сад находят отклик в душе любого человека. Однако реалии жизни безжалостны. С токийской телебашни мы наблюдаем бескрайний город с редкими пятнышками зелени. Если это и сад, то сад бетона. И только развитое поэтическое воображение может увидеть за нагромождением небоскребов традиционный сад камней.