Terra Nipponica: Среда обитания и среда воображения

Стихия воды представлена в трактате в трех проявлениях: пруд, ручей, водопад. По каждому из этих проявлений приводятся характеристики технического порядка. В пруду непременно должен находиться остров или острова. Они соединяются с берегом мостиком. На острове может быть устроена площадка для музыкантов. Перед заполнением пруда водой на его дне расставляют камни, верхушки которых должны высовываться из воды. В связи с этим пруд не следует копать глубоким. Ручей впадает в пруд и вытекает из него, уклон должен быть достаточным, чтобы слышалось журчание. По течению ручья устраивают водопады (приводится их подробная классификация, основанная на характере падения воды).

Сад должен воссоздавать определенный тип пейзажа. Поэтому в зависимости от создаваемого рельефа, постановки камней, их формы, растительности и т. д. Тосицуна выделяет несколько типов садов: морское побережье, речной, горный ручей, болото (стоячая вода), «тростниковое письмо» (скорописный стиль, оставляющий впечатление некоторой небрежности). Однако настоящий мастер комбинирует различные стили, чтобы создать впечатление «естественности». Естественность же состоит в многообразии. На островах тоже устраиваются разные ландшафты (горный, луговой, лесной и т. д.).

Сад, о котором говорит Тосицуна, – пространство не только приватное, но и публичное. В связи с этим подчеркивается, что от главного здания до берега пруда должно иметься известное расстояние, предназначенное для церемоний. Для усадьбы размером 1 тё это расстояние определяется 6–7 дзё, т. е. приблизительно 18–21 м. Однако в тех усадьбах, где может появиться император, это расстояние увеличивается до 8–9 дзё – предполагается, что императорские церемонии являются более масштабными. Для буддийских храмов и синтоистских святилищ расстояние до пруда может быть меньше – 12–15 м (с. 224). Это пространство должно быть свободно от камней и насаждений, чтобы с внутренней веранды дома (т. е. с севера) можно было без помех наблюдать за прудом (югом). Напомним, что та же самая идея представлена и в устройстве столицы, где находящийся на севере император обозревает столицу (страну).

В японской культуре концепт «взгляда», «смотрения» имеет чрезвычайно большое значение. Взгляд способен «присваивать» предмет, интериоризировать его. В случае с садом мы встречаемся с проявлением этого убеждения. Такой сад требует тщательного рассматривания, что становится эквивалентом медитации. Тосицуна приводит слова божества Фудо Мёо (санскр. Ачаланатха)[215] о том, что увидевший его тело достигнет просветления, а поскольку водопад – вместилище его тела, то лицезрение водопада приводит к просветлению (буддийские жития действительно фиксируют такие случаи). Поэтому следует постоянно смотреть на водопад (с. 233). Тосицуна советует придать пруду форму черепахи или журавля (считаются символами долголетия и мудрости). Тогда вода будет вбирать в себя их свойства (с. 241). В японских садовых прудах не купаются, на них смотрят, и этот взгляд, а вместе с ним и человек тоже напитываются долголетием.

Итак, собственно сад, который описывает Тосицуна, предназначен преимущественно для рассматривания. Главная точка смотрения фиксирована и располагается на веранде дома. В связи с этим устройство сада должно быть таково, чтобы он выглядел должным образом именно издали и с определенного возвышения. «Если положить много камней в излучине ручья, то это будет выглядеть неплохо для того, кто находится рядом. Однако если смотреть издали, камни будут выглядеть безвкусно. Смотрение вблизи неуместно. Нужно устанавливать камни так, чтобы они выглядели достойно при смотрении несколько издали» (с. 235).

Сад представляет собой текст, требующий правильного написания и адекватного считывания. Создать такой текст могут только люди избранные. Тосицуна сетует, что в его время таких знатоков не осталось. А потому при переделке жилой усадьбы в храм Бёдоин (1052 г.) не нашлось людей, которые могли бы удовлетворительным образом устроить сад, и тогда хозяин виллы и храма всемогущий регент Фудзивара Ёримити был вынужден взяться за дело сам (с. 243).