Терраформируя Терру

— Арне! — с болью и укором выкрикнула Таня. — Альбедо[1] показывает, что она достаточно прогрелась. Уже готова нас принять.

— Если верить альбедо.

Наши голографические родители застыли в баке, устремив взгляды на Арне, словно главный компьютер не был запрограммирован на подобный мятеж, зато Таня скорчила ему рожу.

— Кроликошка! — пронзительно выкрикнула она, вспомнив детскую дразнилку. — Притворяешься героем, а на самом деле всегда был зайцем. Трус!

— Прошу тебя, Тэмми, — тронул ее за руку Пепе. — Мы все уже взрослые. — Он очень трезво обратился к Арне: — И не смеем забывать, зачем собрал нас здесь доктор Дефалько.

— Дефалько мертв.

— Со временем мы все умрем. И снова умрем, — пожал плечами Пепе. — Нас это не должно волновать. Нас можно заменить.

— Слава доктору Дефалько! — Арне горячился, но к Тане обернулся с наигранным спокойствием и покачал головой: — Ты называешь меня трусом. А я просто осторожен. Я знаю геологию и теорию терраформирования. Я провел тысячи часов, наблюдая Землю с помощью телескопов, спектроскопов и радаров, изучая океаны, речные бассейны и низменности.

И нигде не нашел условий, пригодных для жизни. Моря все еще загрязнены тяжелыми металлами астероида, а реки смывают с материков все новые смертельные яды. Атмосфера непригодна для дыхания. Кислорода практически нет. Содержание углекислого газа смертельно. Сернистый газ от непрекращающихся извержений. Климат повсюду слишком суров, чтобы там могла укорениться жизнь. Даже если вопреки всем доводам решиться на безумную попытку, давайте выждем хотя бы десять-двадцать лет.

— Чего ждать? — отрезала Таня. — Если для очистки планеты не хватило ледникового периода, какого чуда ты дождешься за десять — двадцать лет?

— Мы могли бы собирать данные, — негромко и рассудительно возразил Арне. — Могли бы перестроить план так, чтобы он соответствовал Земле, какой она должна стать через двадцать или двадцать тысяч лет. Можем подготовиться, если уж в конце концов нам придется взяться за дело.

— Мы уже готовились, — Пепе дождался кивка Тани. — И учились. Готовыми больше, чем сейчас, мы никогда не будем. Отправляемся, я говорю. Сейчас.

— Без меня. — Арне прижал к себе Дайну, и она улыбнулась ему в лицо. — Без нас.

— Нам будет тебя не хватать. — Пепе пожал плечами и повернулся ко мне: — А ты как, Данк?

Я сглотнул и набрал в грудь воздуха, чтобы сказать: «С вами», но Таня уже схватила его за руку:

— Я биолог. Я знаю, что надо делать. И нашла кислородные маски на складе. Ты только спусти меня вниз, и я сумею посеять семена.

Они улетели вдвоем. Пепе пилотировал скакун, а Таня передавала по радио сообщения обо всем, что они видели с низкой орбиты. Она описала съежившиеся ледяные шапки, высокий уровень моря, изменившуюся береговую линию, из-за которой трудно было узнать знакомые континенты.

— Нам нужна почва, в которой могли бы прорасти семена, — сказала она. — С высоты трудно определить, есть ли она вообще. Правда, эрозия идет, но дожди смывают почти все осадки в море, потому что нет корней, которые бы ее удерживали.

Дайна спросила, сохранилось ли что-то от человеческой цивилизации.

— От цивилизации? — ехидно передразнила Таня. — Ледник и время стерли с лица Земли великие пирамиды. И великие плотины. И Великую Китайскую стену. Все, что можно было бы разглядеть сверху.

— Неудивительно, — буркнул Арне. — Удар переделал Землю, только не для нас.

— Наше дело, — прозвучал голос Пепе, — снова приспособить ее для себя.

— Новехонький мир, — сарказм пропал из голоса Тани, — только и ждет искорки жизни.

Арне задавал в микрофон технические вопросы о показаниях спектрометра, анализировавшего отраженное от поверхности солнечное излучение, о полярных льдах, о воздушных и океанических течениях. Эти данные, сказал он, мы должны оставить следующим поколениям.

— Мы здесь, чтобы посеять новую жизнь. — В голосе Тяни послышалось раздражение. — И мы слишком низко над экватором, чтобы различать узор течений. Поверхность почти вся скрыта густыми облаками. Для выбора посадочной площадки понадобится радар.

Арне так и не сказал, что пожалел о решении остаться, но задавал столько вопросов, что я решил: он чувствует себя виноватым.

Спустившись в верхние слои атмосферы, они засеяли планету бомбами жизни, термостойкими цилиндрами с семенными гранулами. Над Восточной Африкой между облаками открылось узкое море на месте большого разлома, который стал глубже и шире. Таня решила приземлиться там.

— Самое подходящее место, какое мы видели. Вода на вид голубая, может, и пресная, без особых загрязнений. Кроме того, в этих местах возникли первые представители гомо сапиенс. Символическое место для второго творения, хоть Пепе и говорит, что я сумасшедшая.

Он говорит, что мы уже сделали свое дело. Разбросали семена над всеми материками и выкинули бомбы с водорослями над океанами. Он говорит, природа доделает остальное, но я биолог. Я хочу взять образцы почвы, воды и воздуха для следующих поколений.