Террариум черепах (СИ)

окружающих. Идите по своим комнатам и не появляйтесь.

И никаких вам новых колонок, тоже мне, войну с

выбрасыванием затеяли.

Мы облегчённо вздыхаем и встаём с дивана,

поднимаемся наверх.

- Добилась? - спрашивает.

- Хотелось бы напомнить, что ты первый начал.

- Детский сад, ей-богу, - кривится Макс. - А ты

повторила. Своего ума нет?

- Ладно, в следующий раз буду думать сама.

- Не будет следующего раза. Предлагаю нам с тобой

вообще не видеться и не общаться.

- Отлично.

- Отлично.

Двери спален одновременно захлопываются. Отлично.

Семьдесят восемь

Поджигаю сигарету, затягиваюсь и выдыхаю дым. Снова

затягиваюсь и выдыхаю. Уроки уже закончились, мы стоим

за школой. Верка смотрит на меня.

- Ты нервная, - говорит.

- С чего бы?

- Это уже третья сигарета.

Я удивлённо смотрю на неё.

- Я даже не заметила.

- Зато я заметила. - Верка оглядывается. - Что за

шум?

И правда, с соседней стороны здания слышен какой-то

гул. Верка, видно, тоже заметила. А я-то думала, что

это у меня в голове шумит.

Как по заказу появляется Нина Игорева и, весело

улыбаясь, суетливо тараторит:

- Вы чего встали? Там во дворе драка!

Я выкидываю окурок и скучающе смотрю на неё.

- Плевать вообще, - говорю. Верка согласно кивает.

- Да вы дуры, что ли? - вопит Игорева. - Там

Лебедева из параллельного со Смирновой дубасятся не

на жизнь, а на смерть.

Мы с Верой удивлённо переглядываемся.

- Со Смирновой? - переспрашивает она.

- Ну да. Блонда как будто с цепи сорвалась.

- Пойдём посмотрим, - говорю.

Нина возбуждённо кивает и, на удивление быстро, на

своих-то высоких каблуках возвращается к побоищу. Мы

идём за ней.

То, что «Лебедева со Смирновой дубасятся», было

слишком громко сказано. Скорее, это Лебедева дубасит

Смирнову. Мы протискиваемся туда, где стоит Ирка,

практически в первые ряды, и приступаем к просмотру.

Кто снимает на телефон, кто-то смотрит неодобрительно,

и даже с жалостью. Но при этом ни один из

присутствующих не хочет помешать этим двоим, или

позвать кого-то на помощь.

- Что случилось-то? - спрашиваю я у Игоревой.

Та усмехается.

- Парня не поделили.

- Кого? - интересуется Вера.

- Короче, - произносит Нина, и мы готовимся к

рассказу, наполненному сплетнями и грязью. - Макс

засадил Лебедевой по самое не хочу, а Смирнова

узнала и назвала Линку шлюхой. Ну и понеслась.

Светлые волосы Юлианы уже все в грязи, под

носом кровь, белая юбка и жёлтая кофта тоже испачканы.

Не знаю, кого мне больше жаль - Юлиану, или её

так кощунственно испорченную светлую одежду.

- Может, кого-нибудь из учителей позовём? - предлагаю

я и морщусь, видя, как Лина хватает Юлиану за волосы,

и бьёт головой об асфальт.

- Не надо, - протестует Ира. - Давай посмотрим.

Я кидаю на неё взгляд и кривлюсь от отвращения.

- Думаешь, они не знают? - встревает Игорева. -

толпа школьников всех возрастов и этот шум наверняка

привлекли их внимание. Но, теоретически, драка не на

школьной территории, так что им плевать.

Линина нога в замшевом сапоге врезается Смирновой

в живот. Нет, бездействие в данном случае - преступление.

Я прорываюсь сквозь народ и мчусь к школе. На ходу

оборачиваюсь, кидая быстрый взгляд. Успеваю заметить,

как они возбуждённо кричат, поддерживая проигрывающую

или подначивая Лину Лебедеву на более жестокие

действия, смеются в голос. Мерзко, конечно, но разве

можно винить людей за их природу? Они хотят хлеба

и зрелищ и получают это.

Взбегаю по лестницам и залетаю в кабинет искусств,

натыкаясь на весьма неловкую сцену. Неудобно получилось,

но мне всё равно.

- Арина Викторовна, Альберт Николаевич, простите

ради Бога, что прервала ваше романтическое свидание, -

с трудом произношу я, совсем запыхавшаяся. К чёрту,

надо бросать курить. - Там во дворе рядом со школой

драка. И, боюсь, Лебедева скоро прибьёт Смирнову.

Арина Викторовна спрыгивает с парты, и они с

Фирсом молча направляются за мной.

Прекратить драку и разогнать собравшуюся толпу им

удаётся довольно быстро. Фирсов хоть иногда и бывает

лояльным, ослушаться его тяжело. Волевой человек, что

тут сказать. Я сижу на бордюре, бесстрастно наблюдая за

происходящим. Народ расходится. Видно, что Лина

Лебедева хочет как-то закрепить победу, ударить, сказать

что-нибудь колкое и обидное, или, может быть, даже

плюнуть, но при учителях сдерживается. Достаёт из сумки,

протянутой подружкой, влажные салфетки, вытирает кровь

с разбитой брови и окровавленные кулаки. Экзекуция,

видимо, будет завтра.

Чёртова сучка.

Ко мне подходит Ира.

- Отлично, Ань, вот нужно было тебе всё испортить,

- говорит.

Я молча показываю ей средний палец. Ирка, понимая,