Террариум черепах (СИ)

что никакой реакции от меня не дождётся, закатывает

глаза и удаляется.

Я встаю и подхожу к Фирсу и Викторовне, стоящих

рядом с Юлианой.

- Идите, дальше я сама, - говорю.

Арина Викторовна с недоверием смотрит на меня и

спрашивает:

- Уверена?

- Да, абсолютно, идите.

Фирс с Викторовной возвращаются обратно в школу.

Юлиана Смирнова сидит на скамейке и смотрит в

землю. Удивительно, но не плачет. Выглядит ужасно.

- Пойдём ко мне, - говорю.

Поднимает голову.

- Зачем? - хрипит она.

Пожимаю плечами.

- Приведём тебя в порядок, красавица.

Принцесса сухо усмехается.

- Красавица, ага.

Я сажусь на скамейку рядом с ней, достаю из сумки

пачку и зажигалку, беру одну сигарету и закуриваю.

- Сейчас не красавица. Но в обычное время ты ничего.

- Дай мне сигарету.

Я удивлённо смотрю на неё, достаю из пачки ещё

одну сигарету и протягиваю ей. Прикуриваю. Юлиана

Смирнова не кашляет и не морщится, затягивается уверенно,

будто делала это раньше много раз, изящно выдыхает

сизый дым.

- Смирнова, я сделаю всё, чтобы эту суку вышвырнули

из школы, - говорю.

Принцесска удивлённо смотрит на меня.

- Почему?

- Ну а вдруг я скоро умру. Так и не сделав ничего

хорошего. Это было бы обидно.

Юлиана сухо усмехается.

- Чертовски обидно, - соглашается она.

Мы молча докуриваем, потом я говорю:

- Ладно, пойдём. Хоть человека из тебя сделаем.

Дома никого нет. Не знаю, где шляется Макс, и

знать не хочу.

Юлиана Смирнова, скинув безнадёжно испорченную

одежду, скрывается за дверью ванной, предварительно

взяв у меня большое махровое полотенце. Я беру её

тряпки и без сожалений выкидываю в мусорное ведро.

Смирнова выходит через час, шикарные длинные

волосы снова чистые и блестят. На лбу рассеченная рана,

нос опух и покраснел, на скуле и подбородке

огромные кровоподтёки, которые совсем скоро превратятся

в тёмно-фиолетовые уродливые синяки. Да и в целом

выглядит неважно.

Я протягиваю ей одежду из той, что

никогда-в-жизни-даже-под-пытками-не-надела-бы и чистое

бельё из той же серии. Она одевается и выходит из

ванной.

Юлиана сидит за кухонным столом, пока я

обрабатываю ей раны. Она дёргается, морщится и иногда

даже вскрикивает. Уже во второй раз мне приходится

возиться с раненым. С моей кармой, ей-богу, что-то не

то.

- Хочу тебя поздравить, Юлиана Смирнова, - говорю я,

выкидываю использованные ватные диски в мусорку и

сажусь за стол рядом с ней. - Нос тебе не сломали,

просто разбили. Я обработала, скоро заживёт.

Смирнова обхватывает кружку с чаем обеими руками

и мрачно усмехается.

- Да я просто везунчик.

Я кидаю взгляд на неё.

- Мне нравится твой здоровый сарказм. Что у вас

с Лебедевой-то случилось?

- Она шлюха, - пожимает плечами та. - Я просто

сказала ей об этом. Ну и так… слово за слово…

- Открою тебе секрет, милая. Ни одна шлюха не

любит, когда её называют шлюхой. А самые нервные

из них обычно сразу бегут махать кулаками.

- Видимо, мне попалась одна из самых истеричных

шлюх, - невесело смеётся Принцесса.

- Игорева сказала, что вы Макса не поделили.

- Макс - кретин, и может катиться ко всем чертям.

- Это правильный настрой.

Лина Лебедева перевелась в другую школу уже через

неделю. А до этого было множество разбирательств и

скандалов. Я рассказала о том, как жутко Лина избивала

бедную Принцессу, изрядно приукрасив подробности, но

кого это волнует? Фирсов с Ариной Викторовной во всех

красках расписали, как ужасно выглядела Юлиана после

жуткого избиения. Её мать даже хотела судиться с

родителями Лебедевой, но до этого, конечно, не дошло.

В общем, Лина Лебедева была выгнана из нашей школы

с жутким скандалом, но главное, что мы её всё же

вытравили. А на следующий день выяснилось, что Лина

была зверски избита прямо у своего дома поздно вечером.

Видимо, у Юлианы есть неведомые покровители. Лично

меня совершенно не волновало, кто это был, главное, что

восторжествовала справедливость.

Всё это, несомненно, помогло мне лучше узнать

Смирнову и осознать, что она не так уж и плоха.

Семьдесят девять

Погуляв с блондами после школы, я возвращаюсь

домой и замираю в коридоре, наткнувшись на весьма

неприятную картину. Макс сидит в гостиной с какой-то

рыжей тёлкой. Её можно было бы назвать ангелочком,

благодаря длинным кудрявым рыжим волосам, россыпи

веснушек на лице и большим синим глазам, но одета она

ужасно вызывающе и открыто. А на улице чай не май

месяц. Первым делом мне хочется просто пойти в гостиную

и наорать на них, но потом-то я понимаю, что ни черта

это не выход и вряд ли поможет. Тогда я, как можно

тише, ставлю сумку подальше от арки, ведущей в гостиную

и снимаю куртку. Подождём.