Террариум черепах (СИ)

всех, что я когда-либо знала. Но всё же…

- Ладно. Тогда прямо сейчас. Здесь. Глядя мне в глаза.

Абсолютно честно ответь: ты любишь Машу?

Я была готова отказаться от сомнений. От своих

страхов. Потому что люблю его.

Но Володя молчал.

Я понимающе кивнула, высвободила руки, сбежала по

ступенькам, открыла дверь и вылетела на улицу.

Я сбежала.

Я слышала, как он зовёт меня. И тогда я просто

бежала быстрее. Так я добежала до своего района.

Я больше не опустошена. Не подавлена. Не

равнодушна. Не зла. И даже не отчаялась. Во мне просто

грусть. Интересное всё-таки чувство, не хорошее и не

плохое. Щемящее душу, заставляющее жалеть о несделанном

и вспоминать о хорошем. И как ни странно, у него нет

ничего общего с отчаянием, тоской или, может, чувством

обречённости. Это просто грусть, и она другая. И она

задевает каждую струну души, потому что грусть, она

такая.

В последний момент сворачиваю в другую сторону,

решив навестить Иру. Вера говорила, в какой она больнице.

Всё в той же. Даже палата та же.

- Меня здесь до утра продержат, хотят понаблюдать,

как буду себя чувствовать, - жалуется Ира. Она сидит на

кровати держа в руках небольшой тёмно-синий блокнот и

что-то пишет.

- Интересно всё-таки, кто кабинки-то поджёг? - бормочу

я. - Причём на двух этажах.

Ира вдруг откладывает свой блокнот, наклоняется ко

мне и заговорщицки шепчет:

- Обещаешь, что никому не скажешь?

Я киваю.

- Ты же знаешь.

- Это Мухин с Беловой.

- Опять эти двое! Что на этот раз?

- Помнишь, я сигаретами отравилась?

- Конечно.

- Так вот это Мухин придумал. Чтобы всех отвлечь.

- Зачем?

- Чтобы ответы на экзамен по алгебре свистнуть из

кабинета Марии Андреевны.

- С чего ты взяла, что они там?

- Подслушала разговор учителей в учительской.

- Так ты в тот день реально отравилась или нет?

- Реально. Но это не помогло. И тогда Белова

предложила устроить пожар. Все отвлекутся, я свистну

ключи на вахте и найду ответы.

О Господи! Ирка! Идиотка! И сообщники у неё

такие же.

- И как?

- Сознание покинуло меня раньше, чем я успела

справиться с дверью кабинета. Замок заел, представляешь.

А ведь так всё хорошо шло.

- Вы три идиота. Ты же чуть не отравилась! А я

чуть не сгорела.

- То есть?

- Забудь.

- Предки, кстати, опять устроили скандал. На бедную

директрису наорали. А её ведь сегодня даже в школе не

было. За это тоже наорали.

Я неодобрительно качаю головой. Бедная Ирка со

своими истеричными родителями.

- Сама виновата. Ты слишком инфантильная, не

находишь?

- А они слишком эгоистичные и бескомпромиссные.

- Они не подарки, но они всё же твои родители.

- Не подарки?! Да они эгоисты! Они сегодня весь день

только и делали, что отношения выясняли, весь больничный

персонал напугали. Мать всю жизнь отцу мозг выносила,

а тот, вместо того, чтобы подумать о дочери, или хотя

бы просто попытаться сохранить семью, свалил к другой

бабе.

- Не надо пытаться сохранить то, что не нуждается в

сохранении. Лучше уж так, чем жить, как тараканы под

дихлофосом. Плохо, неприятно, но жить. Ни к чему

хорошему это не приведёт.

- То есть, ты считаешь, что моим родителям

действительно нужно было развестись?

- Нет, чёрт побери, я так не считаю. А ещё я не

считаю, что Фирсу с Викторовной нужно было развестись.

И что моей маме нужно было бросать моего папу. И

что Вере с Максом стоит встречаться. И Олегу не нужно

было жениться на моей сестре. И Володе бросать свою

Машу. Но жизнь доказывает, что я, мать твою, ошибаюсь!

Мама сидит на кухне у окна. Я вижу только её

неясный силуэт, так как свет не горит. Вижу огонёк

зажжённой сигареты. Мама курит? Хм, и курит, как профи.

А не новичок, решивший успокоить расшалившиеся

нервишки, впервые попробовав пару раз затянуться табачным

дымком.

Я захожу в кухню. Свет не включаю. Сажусь на

стул, стоящий напротив маминого стула, у противоположной

стороны стола.

- Ты куришь? - прерываю я тишину.

- Очень редко, - голос тихий, спокойный.

Умиротворяющий. - Где ты была?

- У Володи, - честно отвечаю.

- Я вроде говорила тебе, что против твоего общения

с ним.

- Ты зря так переживаешь. Володя - хороший человек,

со мной никогда бы не случилось ничего плохого, когда

он рядом.

- Я всего лишь хочу быть уверена, что мои внуки не

будут расти в трейлере на колёсах, - пожимает плечами

мама.

- Можешь быть уверена. Володя влюблён в другую

девушку, так что мне там ничего не светит.

- Мне жаль.

- Нет. Тебе не жаль.

- Мне не жаль, что между вами ничего не может

быть, но мне жаль, что тебя это расстроило.

- Спасибо, мам. - Я чуть грустно улыбаюсь. - Я