Террариум черепах (СИ)

Портретогеничной? Интересно, он вообще считает меня

красивой? В день нашей первой встречи он сказал, что я…

так себе. Если тогда я не придала этому значения, то

сейчас… меня это волнует.

- А ты Машу когда-нибудь рисовал? - Глупый вопрос,

конечно, рисовал, он же её без памяти любил.

- Рисовал, - ровно отвечает Володя.

Я сглатываю, уговаривая себя не задавать следующий

вопрос.

- И… много её портретов сохранилось?

- А что?

Он испытующе смотрит на меня. Я чувствую себя

насекомым в банке.

- Просто хочу… Хочу…

Собрав рисунки, Художник встаёт. Я тоже.

- Чего? - осторожно спрашивает он. Будто я дикое

животное, которое он боится спугнуть.

И вправду, чего? Узнать, насколько сильно ты был

помешан на ней? Сколько тысяч лисов бумаги ты исписал

её портретами? Как сильно ты её любил? Полюбишь ли

ты когда-нибудь так же сильно меня? Полюбишь ли ты

меня когда-нибудь вообще?

Володя пристально смотрит на меня. Я не знаю, что

хотела сказать. Вернее, знаю, но вариантов так много, и

не один из них не может считаться верным.

- Чего ты хочешь?

Была не была…

- Тебя…

Листы бумаги белым ворохом разлетаются в воздухе,

и вот я уже в его объятиях, и он целует меня, горячо

и напористо. И я отвечаю с не меньшим энтузиазмом,

путаюсь пальцами в его тёмных волосах.

К чёрту Машу и самобичевание, подождут.

Мерзко на душе, ей-богу мерзко. Если моя жизнь -

это кино, то оно чертовски хреновое. Хотя, какое там

кино. В кино обычно всё легко и непринуждённо. Любови

да хэппи-энды. Плетусь домой, думая, что скажет мама. По

голове точно не погладит. Арина Викторовна наверняка ей

рассказала, что у нас был пожар, уроки отменили, а я

благополучно свалила первой. Но мне, если честно, всё

равно. Я расставила все точки над «i» с Художником, и

сейчас на душе мерзко, ей-богу мерзко. Между нами

вообще не должно было происходить то, что произошло. А

я, дура сентиментальная, дала волю эмоциям. Возможно,

если б ещё тогда в школьном дворе я не повела бы себя

так, будто в Володе заключена вся моя жизнь, ничего

бы не случилось. Я бы послала его и преспокойно пошла

бы домой. Я всегда это умела. Держать себя в руках. Не

поддаваться эмоциям. Действовать согласно разуму, а не

гормонам. Сегодня не смогла. Или не захотела. Может,

попыталась отсрочить неизбежное.

Я поняла, что совершила ошибку уже тогда, когда

одевалась. В конце концов, я ведь снова переспала с

Володей, хотя ещё недавно пыталась помирить его с

бывшей девушкой и была уверена, что мы с ним не

пара. Нам, чёрт побери, не по пути. Но, что сделано, то

сделано, и теперь нужно разбираться с последствиями, а

не сокрушаться над содеянным. Я и разобралась. Сказала,

что то, что между нами происходит должно прекратиться,

ибо никому из нас это не надо и ни к чему хорошему

не приведёт. Я была убедительна, очень убедительна, чёрт,

да я сама себе поверила. А он разбил всю мою уверенность

в сказанном одной фразой: «Не хочу, чтобы ты уходила».

Глупо, правда? Какой смысл оставаться? Этот же вопрос я

задала ему, добавив:

- У тебя есть Маша. А я - третий лишний.

Художник в ответ усмехнулся.

- Меня и Машу ничего не связывает.

Я чуть дар речи не потеряла.

- Как так? Она же сказала, что позвонит.

- Она и позвонила. Мы даже встретились, поговорили.

- И?

- И всё. Я не встречаюсь с Машей, не знаю, с чего

ты это взяла.

Я устало потёрла ладонью лицо. Господи Боже, я тут

ношусь с ним, как с писаной торбой, пытаюсь вернуть к

жизни его - не свои, его! - отношения, а он так легко

забивает на все мои усилия и заявляет мне, что ни черта

он со своей Машей не встречается.

Ничего из этого я не проговорила вслух, так как

знала, что если хоть что-то скажу, меня понесёт, разозлюсь,

начну орать, истерить. Тогда я сказала:

- И позволь же узнать, какого хрена ты не помирился

с ней, если был шанс?

- Не было шанса. И смысла тоже нет.

- Смысла, значит, нет?! - Всё-таки разозлилась. - А

в чём, прости, смысл есть? В том, что ты уже год

убиваешься по ней? В том, что университет из-за неё

бросил? С отцом поругался, из дома ушёл. И что у тебя

в итоге осталось? Что у тебя сейчас есть, Володя?

Воспоминания о твоей Маше? Это всё, что у тебя есть?

Володя взял мои холодные и слегка подрагивающие

руки в свои большие тёплые ладони и сказал:

- Ни черта ты не понимаешь. Ты. Ты - это всё,

что у меня есть.

Я грустно рассмеялась.

- Потому что больше у тебя ничего нет.

- Потому что больше мне ничего не нужно!

Я ему почти верила. Не хотела. Но верила. Он

никогда мне не лгал. И он самый прекрасный человек из