Террариум

Все это безобразие не повлияло на отношения с Ариной, она молодец, поставила себя выше… мало ли что могло быть, не ревновать же к прошлым увлечениям, глупо, смешно, особенно для восточной женщины, для которой ее мужчина – объект уважения и поклонения; познакомились они в самом начале двухтысячных – ВВП принимал олимпийцев, и Арину в том числе, имел возможность побеседовать с ней накоротке, сказал, что переживал за нее, когда потеряла обруч, предательски укатившийся за ковер; в ответ обдала волной тепла серых стреловидных глаз и одарила улыбкой, улыбка вышла по-детски трогательной и беззащитной, у него слегка стеснилось в груди – бог знает сколько времени не испытывал подобных ощущений; тогда и мыслей о дальнейших отношениях не возникло, то есть мысли возникли, мимолетно-летучие, как у нормального мужчины при виде красивой юной девушки, но мигом растворились – мысли появились позднее, когда Арина вошла в Высший совет созданной под него партии власти и они снова встретились; тогда разные отморозки еще не называли “Единую Преклонию” не иначе как партией жуликов и воров, все шло замечательно, рейтинг его зашкаливал, и знакомство с Ариной постепенно переросло в то, что называется нечаянным подарком судьбы, впрочем, подарок этот он сделал сам себе, проявив необходимую активность и настойчивость. Он порой в одиночестве просматривал в кинозале Резиденции документальный фильм о великой спортсменке, она и в самом деле великая, в том сомнений не было, золотых медалей – не перечесть, в столице Элладии исправила огрех предыдущей Олимпиады, снова став первой: он с замиранием дыхания следил за ее перемещениями на ковре под музыку, по-кошачьи мягкими и одновременно стремительными движениями, прыжками с разлетом ног, вращениями, кувырками, наклонами, прогибами, шпагатами; скакалка, обруч, мяч, булавы, лента беспрекословно подчинялись ей, слушались мельчайших посылов ее рук; сидевший в пустом зале, завороженный и потрясенный, он любовался соразмерностью частей ее гибкого и подвижного тела – подлинного шедевра природы; причудливая смесь танца, пластики, мимики рождала чудо, и он упивался зрелищем; и такую… он не находил слов восхищения, такое солнышко внезапно дисквалифицировали на два года из-за приема какого-то лекарства, он немедля приказал чиновникам от спорта вмешаться, защитить честь и достоинство преклонской звезды, но тщетно – мировое антидопинговое агентство настояло на своем; черт его знает, зачем Арине понадобился этот фуросемид, кто надоумил принимать, вроде девушки принимают его, чтобы похудеть, Арина была предрасположена к полноте, не зря в сборной команде называли ее “телевизор на ножках”, вспомнил и невольно улыбнулся – это она-то, бесподобная красавица, – телевизор… Фуросемид не является допингом, как ВВП объяснили, но применяется для выведения из организма запрещенных веществ – так считают антидопинговые специалисты, в конце концов, не все ли равно, пичкали ее запрещенным или не пичкали, итог-то неутешительный, однако не сломалась, не теряла времени даром, вела телепередачу, снялась в японском фильме, – и победила в Элладии…

Ее привозили в Резиденцию два раза в неделю, иногда свидания отменялись ввиду отъезда ВВП, он жаждал этих встреч, его не смущала разница в возрасте, раз это не смущало ее, ей было два месяца от роду, когда он женился в городе на болотах, она была женщиной Востока со всеми вытекающими манерами поведения: преданной, послушной, нежной, уступчивой, готовой беспрекословно служить своему господину, но иногда в ней просыпалось совсем иное, благоприобретенное в спорте – витавшее в воздухе сгущалось и становилось очевидным: независимость и своеволие, притом она знала силу своих чар, понимала – он сделает все ради близости. В отличие от предыдущих женщин, он не подавлял, не угнетал ее, во всяком случае, ему так мнилось, хотя несколько раз замечал в глубине арининых зрачков нечто напоминавшее страх – так, наверное, маленький зверек смотрит на сильного и беспощадного врага, караулящего у норки; единственно, он охлаждал ее пыл обсуждать его действия, которые были не ее ума дело, однако сама, без его подсказки, подписала коллективное письмо в поддержку приговора МБХ и его подельнику. В самом начале завязавшихся отношений, в любовной горячке, он однажды машинально назвал ее Ариной, расхохоталась: ”Может, ты меня еще Ариной Родионовной назовешь?” – ему однако понравилось слегка переделанное имя, всего-то буква: Арина, Ариночка, Аринушка… звучало замечательно, истинно по-преклонски…