Террариум

резкое усиление военной мощи Заокеании?” – “Снова повторю: не нам надо бояться Запада, а они имеют все основания бояться нас, и только очевидное военное превосходство Заокеании может образумить властителей в Кремле… Я тоже не одобряю все действия академика, но на то он и академик – что можно ему, то не подобает нам, сирым”. Через неделю после этой дискуссии, на партсобрании ячейки, приятель изумился: В. охотно поддержал разговоры о “сионистском влиянии” на академика, прежде всего, исходящим от жены, в этом был весь В.: зачем наживать неприятности, ссать против ветра? Хамелеон… Утвердившись в своем определении, приятель снова был обескуражен: В. с вольнодумным жаром пропагандировал частную собственность, правда, в кабинете они были вдвоем; “Частная собственность – естественный элемент сути человеческой личности, каждый ведь из нас стремится иметь в собственности самые ценные для себя вещи, самые праведные коммунисты никогда не забывали и не забывают свои личные потребности, и они бывают у них очень даже не слабые; и частные фирмы работают всегда лучше государственных, ты это видишь даже на востоке Гансонии, где социализм по нашему образцу, но разрешены автомастерские, пекарни, строительные фирмочки, парикмахерские… Если развивать экономику без учёта этого естественного человеческого свойства, толку не будет”. Приятель делал круглые глаза, а В. продолжал: “Понимаешь ли ты, какую огромную роль в обществе играет право наследования?” – “Я понимаю это право как буржуазный предрассудок, все люди должны быть равны, если кто-то родился в семье богача, почему он должен иметь преимущества перед кем-то, кто родился в семье бедняков?” В. в ответ: “Вот-вот, так и возникают Иваны, не помнящие родства… если я знаю, что результаты моего труда не достанутся моим наследникам, как же я могу стараться реализовать мой потенциал? Я и буду тянуть лямку для видимости, да пьянствовать, что мы и видим вокруг; только общество, где закон гарантирует передачу плодов труда потомкам, может обеспечить человеческую гармонию. Ведь это же – закон природы, работать во имя своих потомков, а не во имя абстрактного общества. Когда все пекутся о себе, стараются для себя, то и общество в целом процветает”. – “Если так, социализму каюк, а как же мы с тобой, офицеры госбезопасности, куда нам податься, кому служить будем, какие идеи отстаивать?” В. разводил руками и хитро прищуривался.

Те рискованные разговоры в тиши служебных кабинетов или за кружкой “Радебергера” растаяли в дымке лет, как инверсионный след истребителя в голубом поднебесье, словно их и не было; тот самый приятель, не знавший, куда податься, занялся бизнесом и сделал ноги из страны уже в первую каденцию ВВП, решив, что безопаснее во всех смыслах жить за кордоном, пусть и неподалеку от Преклонии; издав книгу воспоминаний, привел в ней трогательное обращение напрямую к Правителю: “Оставайся собой и не забывай Право. По-моему, ты всегда понимал, что Право реализуется лишь в обществе СНГ (Свободных Независимых Граждан), в котором государство исполняет скромную роль слуги и в котором всяческие намёки чиновника, что надо ждать, тут же удовлетворяются на пятьдесят процентов с увольнением без выходного пособия. И не разводи мышей, чтоб некому было плясать, как только ты за порог… Я желаю тебе успехов и даже ich halte dir den Daumen” – ВВП автоматически перевел: молюсь за тебя, чтобы не сглазить. Да, помнится, много лет назад они, молодые и борзые, и впрямь говорили о важности права, соблюдения законов, если закон плох, его надо исправить, но если закон действует, его необходимо исполнять всегда, а не только тогда, когда за одно место схватили, иначе все насмарку, закон есть закон, закон плох, но это закон! – и про любимую фразу В. “удовлетворить на пятьдесят процентов” вспомнил приятель тех лет – то есть полностью отказать… Эх, дружбан ты мой давно минувших лет, кабы все так просто было – по закону, по справедливости, по совести… Не получается, приходится крутить закон что дышло, одних миловать, поскольку – свои, других – в узилище, а по-другому в Преклонии невозможно, народ только силу и ценит, даже рабство не смогло его унизить, однако тот, кто желает вести народ за собой, вынужден следовать за толпой, преклонцы же всегда предпочитали Жеглова Шарапову, убежденные вбитым им в головы – наказание без вины не бывает, а мыши… мыши всегда будут, куда ж от них деться, а вот Свободные Независимые Граждане… это еще поглядеть надо, нужна ли им свобода, если предложить на выбор бутерброд или свободу, люди выберут бутерброд, для их же блага Правителю лучше кнут иметь или плетку, иначе перегрызутся, все разворуют, страну по миру пустят, а моя миссия – собрать воедино все, что разрушилось в девяносто первом, отнято было у великой Преклонии, только с этим никак не получается; но самый лучший слоган придумал исполнявший четыре быстро промчавшиеся года обязанности Высшего Властелина, честь за это и хвала Плюшевому: свобода лучше чем несвобода – поди поспорь…