Терри Пратчетт. Дух фэнтези

«Люди ковра» и сейчас кажутся неординарным романом, демонстрирующим раннюю любовь Пратчетта к жанровой литературе. Он хотел создать новую Нарнию, Средиземье, но целиком свое. И когда океан обрушился с края плоского мира в «Страте», этот путь был закончен. Но чтобы понять это, необходимо прочесть оригинальную версию «Людей ковра» и два научно-фантастических романа. Возможно, стоило бы еще прочитать рассказы из «Бакс фри пресс», и лишним это не будет, поскольку именно из них родилась детская серия книг о номах.

Пратчетт как романист развивался постепенно, и переделка «Людей ковра» может помешать за этим проследить.

«Заботливо готовясь в дальний путь,
Я безделушки запер на замок,
Чтоб на мое богатство посягнуть
Незваный гость какой-нибудь не мог»[36]

.

Уильям Шекспир, сонет 48

Глава седьмая Перенаселенный мир

«Мир составляют Восемь Заклинаний. Ринсвинд достаточно хорошо это знал. Также он знал, что они содержатся в книге, называемой Октаво, которая хранится в библиотеке Незримого Университета – в запаянном железном ящике на дне специально вырытой шахты, где ее магическое излучение можно держать под контролем».

«Эрик, а также Ночная стража, ведьмы и Коэн-Варвар»

Читатели книг о Плоском мире не могут не заметить постоянное возвращение к одним и тем же темам, включая важность числа восемь, одержимость героев зловредными силами (иногда это и есть герои) и возвращение некоторых персонажей в отдельных сюжетных арках[37].

Диск населяет множество созданий, людей и не только, они живут на Диске, под ним и над ним. Но некоторые из них сделали для истории Диска больше других. Прежде всего вспомним Ринсвинда. Он пересек Диск во всех направлениях, падал с края и даже путешествовал назад во времени и познакомился с создателем – ну, с одним из них. Иногда некоторые сюжеты (те, которые ничего не добавляют к истории и описанию Плоского мира) кажутся оторванными от серии, потому что им не хватает богатства и разнообразия, свойственного миру, и они кажутся неважными и незначительными[38]. Это не новое замечание: то же самое говорят, например, о сериале «Секретные материалы». Любая история, не посвященная теории инопланетного заговора, покажется мелкой тем читателям, которые любят масштабные проблемы. Это несправедливо, потому что некоторые одиночные эпизоды (например, «Тумс») одни из самых интересных, они ломают шаблоны и заставляют взглянуть на сериал по-другому. То же можно сказать о «Правде», «Роковой музыке» и «Держи марку!». На самом деле «Правда» – это роман о журналистике, и легко представить, как Пратчетт пишет ее, опираясь на пятнадцать лет опыта. Если не думать о гномах и вампирах, легко проследить историю журналистики и заодно увидеть некоторые истории со дна стакана (репортеры очень любят выпить).

Наступает время, когда о фэнтези-мире сказано слишком многое и существующие объяснения срывают с него покров тайны. Ну и конечно, за много лет родилось столько теорий, что публика никогда не будет полностью довольна финальным решением[39]. Давайте вернемся к «Секретным материалам». К концу сериала эпизоды становились все запутаннее, и объяснений очень не хватало. Но ключ к Плоскому миру – это его герои. Именно они создают историю. Например, фанаты Пратчетта заметили, что Наверн Чудакулли Бурый, аркканцлер Незримого Университета – это сам Пратчетт. Действительно, сходство велико: шляпа, посох, белая борода – а кем еще может быть Пратчетт, как не главой собрания ученых в Анк-Морпорке? Это кажется очень логичным, если вспомнить биографию автора и его любовь к книгам. А назвав его «Бурым», Пратчетт немного посмеялся над Гэндальфом Серым из «Властелина колец». Гэндальф и Чудакулли действительно похожи, но ведь и Пратчетт похож на них! (А, кстати, есть еще лорд Витинари, в черных одеждах, с тростью с навершием в виде черепа. Точно же Пратчетт!)

Жители Плоского мира позволяют автору исследовать разные темы. С Ночной стражей он может поразмыслить о преступлениях, а заодно о более важных вещах – о сектах, этнокультурных различиях, отношениях между расами и о классических сюжетах. Нак Мак Фигли напоминают о гэльских легендах и шотландской истории – и немного о стереотипных шотландских шутках. Матушка Ветровоск – это повод обсудить зелья друидов и старинные, а заодно и современные методы врачевания. Даже библиотекарь Незримого Университета – и тот дает повод поговорить об орангутангах (об этом позже).