Терри Пратчетт. Дух фэнтези

Пратчетт черпает вдохновение не только на Британских островах. Древние воители и вампиры – это европейская история. С историей Азии и Африки он тоже знаком, и Древний Египет тоже многое дал серии. Поэтому у Пратчетта столько фанатов по всему миру: в его романах каждый может найти элементы своей родной культуры. Обширный мир позволяет затрагивать любые темы и вспоминать любые легенды.

Хотя некоторые отдельные романы ничего не добавляют к масштабной картине Плоского мира, они зато рассказывают о мире нашем, и они очень важны. Если кто-то чувствует себя преданным из-за отсутствия драконов в романах Пратчетта, ему стоит понять, что драконы вовсе не обязательны. Пратчетт далеко не всегда следует традициям жанра. Впрочем, мы отклонились от темы. Вот что я хотел сказать в этой главе: главное в творчестве Пратчетта – это его герои. Это они создают все его истории, они служат проводниками для читателя. Именно поэтому необязательно читать серию подряд. Впрочем, если кто-то это сделает, он только получит больше удовольствия от этой пестрой картины и сотен героев, составляющих Плоский мир (то же самое можно сказать о романах о Джеймсе Бонде, которые Пратчетт читал в юности). Это связано и с тем, сколько внимания Пратчетт уделяет подросткам и их жизненному выбору. Он очень интересуется людьми, он достаточно умен и обладает достаточно широким кругозором, чтобы принимать самые разные жизненные пути. Именно поэтому Анк-Морпорк мультикультурен. У Пратчетта нет предрассудков.

Мне кажется, что ранние романы о Плоском мире более показательны и поэтому более интересны, особенно если мы говорим о фигуре автора. Мне нравится, как Эск ломает гендерные предрассудки в области магии. Мне нравится, как Коэн-Варвар и его окружение насмехаются над штампами, созданными Робертом Говардом (честно говоря, эти штампы действительно несколько затасканны). Давайте остановимся на секунду и посмотрим, как великие литературные герои продолжают существовать и после смерти автора. Как будто ни у кого никогда не было своих идей. Конан-Варвар пережил еще множество приключений после преждевременной кончины Говарда, и даже телесериал «Звездный путь» нашел воплощение в романах, сохранивших его легенду.

«За столом из слоновой кости, инкрустированной золотом, сидел молодой мужчина, чьи широкие плечи и загорелая кожа резко контрастировали с окружавшей его роскошью. Человек, подобный ему, смотрелся бы гораздо естественнее на фоне суровых горных вершин или в насквозь продуваемой ветром степи. В каждом его движении чувствовалась огромная физическая сила. Если он сидел неподвижно, то это была неподвижность бронзовой статуи, если начинал двигаться, то с грацией дикой кошки»[40].

Роберт Говард, «Феникс на мече»

Честно говоря, образы Говарда так мощны и сексуально заряжены, что жанр никогда не избавится от них окончательно.

«Женщина натянула поводья своего усталого коня. Тот остановился, широко расставив ноги, словно изящная уздечка красной кожи с золотыми кистями лежала на нем непомерной обузой. Женщина вынула ноги из серебряных стремян и соскользнула с позолоченного седла на землю. Привязав коня к молодому деревцу, она повернулась и принялась напряженно всматриваться в окружающий ландшафт – ладони прижаты к бедрам, лоб чуть нахмурен»[41].

Роберт Говард, «Алые когти»

Посмотрите, например, на Друэлле или Льессу из «Цвета волшебства». Они преувеличенно сексуальны, но очень устали от клише, связанных с их полом. Друэлле и Льесса – второстепенные героини, но они воплощают то, что хотел сказать автор во всем романе. Он ниспровергает все авторитеты – примерно так же Спайк Миллиган переписывает Библию: