Терри Пратчетт. Жизнь со сносками. Официальная биография

Лето 2007 года, Терри только что дописал «Делай деньги!» (Making Money), вторую книгу об исправившемся мошеннике Мойсте фон Липвиге, который впервые появился в «Держи марку!» пару лет назад – и которого, между прочим, целые сутки звали Мойст фон Хедвиг, пока я вдруг не вспомнил кличку некой совы из «Гарри Поттера» и не убедил Терри, что называть его Хедвигом – значит напрашиваться на неприятности¹.

Роман «Делай деньги!» – это исследование нестабильной смеси математики и доверия, на которой работал монетный двор Анк-Морпорка, – выйдет осенью, сразу после массового снятия вкладов в британском банке «Норзерн Рок» и в преддверии надвигающегося банковского кризиса. Поэтому в The Times и скажут – лишь с долей шутки, – что эту книгу «лучше рецензировать в бизнес-рубрике». Тем временем я еще приходил в себя после того, как барабанил по клавишам, пока из воображения Терри бурным потоком изливались эти выдающиеся страницы, и старался не отставать, когда он вел по улицам к Королевскому банку Анк-Морпорка разгневанную толпу с вилами, намеренную поквитаться с его злосчастным вице-председателем – то есть Мойстом, – который, наконец смирившись со своей судьбой, распахнул двери банка и обнаружил… что ж, тогда еще никто в мире, включая самого автора, не знал, что по ту сторону двери спасет Мойста от верной гибели. И не мог узнать, пока Терри, походив по комнате и подумав, решительно не продиктовал развязку, тем самым в очередной раз заставив меня вскочить и триумфально ударить кулаком по воздуху. В такие времена я ничуть не сомневался, что у меня лучшая работа в мире – за исключением, возможно, работы Льюиса Хэмилтона².

Но вот «Делай деньги!» написаны, вычитаны, отредактированы и отосланы в издательства, а у нас наступил, как это всегда называл Терри, «медовый месяц»: фаза, продолжающаяся неделю, максимум две, когда последняя партия упакована и отправлена, фабрика затихает и можно дать станкам передохнуть, неторопливо собираясь с силами перед следующей сменой. Для Терри «медовый месяц» (впрочем, не мешающий написать что-нибудь из следующего романа) – время, наиболее похожее на отпуск.

Но оказалось, что «Делай деньги!» вовсе не так закончен, как мы думали. Поступает звонок от Дженнифер Брель из нью-йоркской редакции HarperCollins. «А можно как-то увязать линию Космо Шика? – спрашивает она. – А то она так и болтается на ветру». Космо Шик в компании своей исключительно ухоженной бороды большую часть романа пытался: а) украсть личность лорда Витинари и б) научиться эффектно поднимать одну бровь, что отлично удавалось Роджеру Муру в бондиане, но в исполнении Шика больше смахивало на нервный тик. И в самом деле, за Шиком с его бородой и бровью мы в кульминации не досмотрели. Никого другого при редактуре это не смутило, но теперь, после слов Дженнифер… что ж, да, это недопустимо. Шик и в самом деле болтается на ветру.

Терри раздражен. Кто-то сказал, что в книге есть проблемы³, а это его никогда не радует. Плюс он уже официально переключился в режим медового месяца и думает о другом, а тут внезапно велят перестраиваться – и быстро, книгу уже готовят к печати. Дополнительный материал нужен Дженнифер в течение суток.

И что, Терри просто сядет и засучит рукава? Нет. Очевидно, сейчас у него на уме что угодно, только не это. Поперек ручья упало дерево, говорит он. Надо бы сходить посмотреть. И мы идем. По дороге назад Терри внезапно заворачивает в теплицу и какое-то время занимается черепашками. Наконец мы возвращаемся в Часовню. Он садится за стол, в то время уже оснащенный впечатляющим набором из шести ЖК-мониторов, закрепленных на раме в два ряда по три штуки, – раму мы заказали по удивительно низкой цене в небольшой компании по соседству⁴.

(«Почему шесть?» – неизбежно спрашивают люди, увидев его стену оборудования. «Потому что восемь не умещаются», – отвечает Терри. А еще потому, что они создают в Часовне атмосферу ЦУПа. А еще потому, что они очень круто смотрятся со скринсейвером из «Матрицы», когда по всем шести одновременно бегут колонки зеленого кода).