Терри Пратчетт. Жизнь со сносками. Официальная биография

В 19:00 за телом Терри приехал мистер Эдлем, достопочтенный местный гробовщик. Мистер Ричард Эдлем, кавалер Ордена Британской империи, если быть точным, – тот, кто организовал похороны матери, отца и отчима Лин, а также бывшего премьер-министра Энтони Идена и фотографа Сесила Битона. Когда он исполнил свои обязанности и уехал, я зашел в Часовню. Уже опустилась ночь. Войдя в представительство Плоского мира в Круглом впервые со времени смерти Терри, я почувствовал себя совершенно опустошенным. Его стол, его кресло… Это было слишком. Я подошел к окну и вгляделся в темноту. Голубой огонек панели сигнализации дважды отражался в стекле, и это двойное отражение показалось мне двумя электрически-голубыми глазами – узнаваемыми глазами Смерти из Плоского мира. Я, наверное, уже больше десяти тысяч раз видел это отражение – но впервые увидел его таким.

Похороны состоялись через десять дней, 25 марта 2015 года. Согласно пожеланиям Терри, тело несли в плетеном гробу. Лин хотела украсить его дикими цветами, и тем утром Рианна нарвала на территории особняка целую охапку. Опять же, согласно пожеланиям Терри, последнюю часть пути в крематорий Солсбери гроб проделал в черном экипаже со стеклянными бортами, запряженном двумя черными лошадьми с плюмажами. Что было не согласно его пожеланиям, хотя, если бы ему пришло в голову, он бы явно об этом попросил: когда экипаж тронулся, задние дверцы распахнулись, создав короткий фарсовый момент, когда лошадям пришлось остановиться и подождать, пока гробовщик сбегает назад и запрет створки. Затем – другой штрих, который Терри запланировал бы, представься ему такая возможность: у лошади отвалился плюмаж, и его переехал катафалк. Вскоре одна из лошадей ненадолго задержалась опростать кишки – и тут уж точно всем показалось, что день идет по сценарию Терри.

В крематории Рианна несла за гробом меч Терри, как ее учила ее подруга-мечница Сэлэйок: идя за гробом – под подбородком (салют вождю), когда гроб поставили – поперек сердца (личный салют). «И все это в обуви “Джимми Чу”, – говорит Рианна. – Папе бы понравилось». Исполнили семь музыкальных произведений: «The Making Of A Man» Steeleye Span, «These Are The Days Of Our Lives» Queen, «When All Is Said And Done» Abba, «MLK» U2, «Nimrod» из «Энигма-вариаций» Элгара, «Spem in Alium» Томаса Таллиса, которую Терри всегда называл музыкой для небесных лифтов; а затем, когда гроб опустили и мы удалились, – полная версия «Bat Out Of Hell» Meat Loaf, все 9 минут 50 секунд. Нил Гейман произнес речь, я попытался сквозь слезы прочитать первую главу «Пастушьей короны». А потом мы отправились в отель «Каслмэн», чтобы поесть и выпить, – небольшой компанией, включающей Пита Лукаса – басиста The Troggs, завсегдатая излюбленного паба Терри, а то и, возможно, его столп.

Все прошло хорошо, насколько подобное может пройти хорошо. Не могу придумать лучшей похвалы похоронам Терри Пратчетта, чем слова Рианны: «Будь это чужие похороны и приди на них папа, он бы хотел себе такие же».

* * *

После похорон я был раздавлен. Последний год выдался особенно тяжелым, меня переполняла скорбь. Надо было проветрить голову. В апреле 2015 года мы взяли семейный отпуск, слетали в Новую Зеландию через Дубай, а потом в Австралию, и в Сиднее я сходил на Австралийский конвент Плоского мира. Был там и Стивен Бриггс – в худшие времена хорошо побыть среди друзей.

А потом я вернулся в Англию, на работу в Часовню. На кожаную столешницу Терри я положил стекло, запечатав и сохранив для потомков кольца от чашек, кляксы от пролитых чая и кофе, черточки от ручек и шрамы от карманного ножика с деревянной рукояткой, которым он иногда рассеянно ковырял стол. В общем, нельзя сказать, что Терри уважал это кожаное покрытие, но теперь мне хотелось его уважать: эти следы оставил Терри Пратчетт.

А потом я открыл письмо, которое он оставил мне в сейфе – и с которого начинается эта книга, – и начал выполнять инструкции. Заказал украшения по его эскизам: ожерелья – для Лин, Рианны и Сандры, кольцо-печатку с пчелой – для себя, запонки в виде золотых пчелок – для друзей и коллег Терри из Почетного ордена медоносной пчелы, как он называл команду, помогавшую ему в работе на протяжении жизни. Я выбирал подарки и посылал цветы. Летать я не научился, но еще не поздно. Зато уж точно поднял рюмочку бренди за него и за счастливые времена.

И занялся его делами – управлением Narrativia вместе с Рианной, управлением творческим наследием Терри Пратчетта, переносом его историй со страниц на экран так, как пожелал бы он сам, начиная с «Благих знамений».