Терри Пратчетт. Жизнь со сносками. Официальная биография

Например, у Терри в те дни была привычка записывать файлы на дискеты, а в конце рабочего дня, перед тем как вернуться домой на ужин, извлекать их из компьютера и класть в карман рубашки для сохранности. Но, как оно и бывает, рубашка затем могла оказаться в бельевой корзине. А из бельевой корзины вполне естественным образом попасть в стиральную машину. Соответственно, не было чем-то неслыханным, чтобы незаконченный роман на миллион фунтов рискованно проходил полный цикл стирки и отжима при 60 градусах.

А однажды по почте пришел чек на роялти чуть меньше четверти миллиона фунтов, куда-то задевался и растворился без следа раньше, чем его успели обналичить. Но до этой истории мы еще дойдем в свое время.

Пока достаточно будет сказать, что Терри знал, что ему нужно. Старушка из деревни.

А достался ему я. Я не был из деревни (я тогда жил в Челтнеме, милях в семидесяти от Солсбери) и не определял себя как женщину. Я даже ни разу не заполнял налоговую декларацию – не приходилось на прошлых работах. И к тому же не был на пенсии – мне было 29. А главное, вдобавок ко всем прочим нарушениям ключевых критериев – и это уж точно должно было его насторожить, – я совершенно точно был читателем Терри Пратчетта. Вообще-то, даже обожателем – из тех, чье постоянное присутствие в очередях за автографами Пратчетта с 1993 года (магазин WHSmith, Оксфорд, «Джонни и мертвецы») стало настолько заметным, что у него на полке все еще стоит роман «Патриот» 1997 года, подписанный «одному из несчастных».

Также я уже работал, можно сказать, на внешних внутренних краях пратчеттовского бизнеса. Я познакомился с Колином Смайтом – агентом Терри и тем самым человеком, которому он в 1968 году впервые вручил рукопись в надежде на реакцию. (Реакцией Колина стала публикация, о чем он с тех пор ни разу не пожалел.) Из-за моего технического бэкграунда Колин пригласил меня в 1998 году на должность технического директора в Colin Smythe Publishing, где моей главной работой стала оцифровка до сих пор категорически аналогового бизнеса, который Колин вел из своего дома в Джеррардс-Кроссе.

На этой должности мне иногда приходилось отвечать на звонки самого успешного клиента Колина. А когда Терри приобрел свой первый дисковод и не смог его запустить, старшего – и, собственно, единственного – технаря организации отправили в командировку.

Я припарковался, спустился по склону к особняку и нашел на кухонной двери записку: «Роб – в Часовню». Я последовал по любезно приложенной нарисованной карте, тихо постучался и так оказался впервые допущен в святая святых, эпицентр Плоского мира в нашем Круглом: специально обустроенный для писательства кабинет – с большим окном с каменным переплетом, с большой дровяной печью, длинной стеной книжных шкафов и мощным ароматом воскового лака, – где за широким столом с кожаной столешницей, почти невидимый за горой книг, журналов, листочков и в целом всякого, восседал автор.

Я был на двадцать лет моложе Терри. А еще из-за любви к романам о Плоском мире испытывал перед ним трепет – что, как я заметил, ему даже нравилось. Но у нас все-таки оказалось много общего. Мы оба в подростковые времена познали радость катания на скутерах; нам обоим повезло иметь отцов, с готовностью учивших нас по вечерам и выходным эти скутеры чинить. Мы оба увлекались любительской электроникой – читали одни и те же журналы, покупали одни и те же детали у одних и тех же почтовых поставщиков, корпели над одними и теми же самоделками.

– А, – сказал Терри. – Так, значит, ты знаешь и уникальную боль от раскаленного припоя, капающего на нейлоновые носки.

Я знал.

Более того, мы оба были из тех людей, которые, получив новое электронное устройство, первым делом выбрасывают инструкцию, срывают боковую панель, вглядываются во внутренности машины и думают, какие бы внести модификации, которых, скорее всего, не хотел бы производитель. В восьмидесятых мы оба научили свои первые компьютеры Sinclair ZX81 говорить – правда, Терри научил свой желать доброго утра и сообщать самую низкую и высокую температуру в теплице, а я научил свой ругаться на потеху моим друзьям. Но, что ни говори, связь есть связь. На Терри явно произвело впечатление то, что я знаю, что такое интегральная микросхема SPO256 от «Дженерал Инструмент»⁴. И не меньше – то, как легко и быстро я разобрался с его новым дисководом. Теперь я удостоился прозвища Капитан Конденсатор – первого из целой череды тех, которыми Терри меня еще наградит. Последовали новые технические командировки в Уилтшир. В декабре 2000 года, узнав, что я собираюсь уходить из Colin Smythe Publishing, Терри позвонил и спросил, не хочу ли я пойти к нему в личные помощники.

Я подумал, что это может быть интересно в качестве временной работы, тем более учитывая мою любовь к его книгам. Но долгосрочную карьеру я представлял себе совершенно иначе. Решил, задержусь там на годик, чтобы было о чем рассказать внукам. «Знаете такого Терри Пратчетта? Так вот…»