Территория

Андрей умылся, растопил печь и вышел на улицу. Валет со своей подружкой носился по заснеженной поляне, а дальше, за поляной, высились дома поселка. Они все были синие от тумана. Слабо доносились ворчание машин и удары чем-то железным о железо.

- Не пойду я сегодня никуда, - решил Андрей. - Буду заниматься бездельем. А завтра… завтра на крыло и домой… Где дом наш, где хлеб…

В маленькой кладовке он отыскал мороженую рыбину и разрубил пополам на лиственничной колоде.

Примчались собаки, и Андрей бросил им куски рыбы. Валет скромно отвернулся, сделав вид, что внимательно разглядывает гряду сопок за домом. Подружка его обнюхала рыбу, выбрала себе кусок с головой и отбежала в сторону. Валет еще постоял.

- Бери, бери, - сказал Андрей. - Твоя осталась. Валет махнул хвостом, лег около куска и начал грызть.

Чайник закипел, Андрей заварил кофе, нашел в столике банку колбасного фарша, горсть окаменевших конфет, позавтракал и снова улегся на тахту, убрав одеяло и простыни. Москва передавала концерт для рыбаков Дальнего Востока. Для меня, выходит, концерт, - подумал Андрей и усмехнулся.

Где-то внутри сидела тупая заноза, и Андрей никак не мог понять, в чем она. Нет, не для него кафе все эти, ресторанная жизнь. Лучше уж в избе, на озере. Вот! Грачин предупреждал, что сбегу. И видите - убежал. В этом и есть заноза. Избу оставил, значит, логически надо оставлять все, что здесь. А Надя чудесная девушка. А раз так, то надо бы встать сейчас, одеться и идти к Мишке. Не компрометировать человека. Улетать надо. Что ж ноет так, как будто подлость сделал?

Он просыпался и засыпал снова. Два небольших окна в комнате вначале светили, потом начали постепенно темнеть и стали черными, в углу у печи темнота свернулась пушистым клубком, словно там лежала росомаха. Андрей встал и зажег торшер, и сразу, словно только этого и ждали, за дверью раздались шаги, смех, и в домик ввалился Мишка, а за ним Надя.

- За битого двух небитых дают, - сказал Мишка и сел на диван. От него хорошо пахло морозом. - Опиши-ка мне этих голубчиков.

- Зачем?

- Для ребят, которые ими займутся. Ты там, на озере, одичал, а у нас тут драки повывелись. Строго у нас. Ребята из дружины их вмиг накопытят.

- К чертям их, - сказал Андрей. - Подонки. Прощаю я их. Я же говорил, что мы всепрощенцы. Которые рыбаки.

- Я бы понял, если бы ты сам решил с ними сквитаться. Но ты ж улетишь, - помолчав, сказал Мишка. - Кстати, билет ты еще не сдал?

- Нет.

- Что-то совсем не так. Давай поедем на твое озеро. Организуем настоящую рыбацкую бригаду. Женщин с собой заберем. И…

- Грачин зарезал твой материал.

- Да. Сходил к Поддубенко и сказал, что я очерняю. Тот наложил «вето». Я в конверт и отправил в область.

- Твое право. Скоро и оно помогать не будет. Грачину что дороже: его авторитет или ты?

Мишка помолчал и вдруг сказал зло:

- Это ты смылся, а не я. А я уж буду стоять до конца. И посмотрим еще… Мой рог еще не обломан. И потом у меня здесь дом и… семья. Скоро будет.

- Ребенок ты, Мишка.

- Пойду я. Пойду, а то сегодня мы с тобой поругаемся. Мозги тебе, что ли, перетряхнули вчера. Вроде не ты, а так… холодец на блюде. Нет, я уйду от греха.

- Проводить-то придешь?

- Дурак. Я на трапе у тебя ключи заберу. От озерной избушки. Пойду туда, натащу дров и буду неделю лежать. Слушать пургу и думать. И найду смысл жизни. За неделю найду.

- Для избушки ты слабоват, Мишка. Там в одиночку. А ты без людей не умеешь. Ну ладно. До завтра. Я к Шакунову пойду. Проститься.

- Нет Шакунова, - тихо сказала Надя из кухни. - На мысу трактор с товаром под лед ушел. Он спасать улетел.

- А ты откуда?…

- Я там работаю. На приемке пушнины.

- Ух! - передернулся Мишка. - Ночь у человека провел, даже это узнать поленился. Замерз ты там, что ли, в своей избе. Ушел я отсюда.

Андрей открыл глаза. Окно было серым. Он медленно повернул голову и увидел Надю. Она сидела на раскладушке, уткнув подбородок в колени. Глаза ее были распахнуты прямо на него, но она, наверное, ничего не видела.

- Ты не спишь?

- Нет, - коротко вздохнув, ответила она, - Сколько сейчас времени?

- Наверное, около девяти.

Далеко заработал авиационный мотор. Рев его наливался глухой мощью, потом сразу перешел на высокие ноты и стал стремительно приближаться. Домик затрясся, самолет пронесся низко над ним, и грохот быстро заглох.

- Это борт на Ледяной, он всегда проходит над нашим домом, - сказала Надя. - Сейчас половина десятого.

Андрей встал, нашел на столе папиросы и спички, закурил, потом налил холодного кофе и подошел к окну. Отсюда хорошо было видно гряду сопок, замыкающих с севера котловину, где лежал поселок. Над белыми вершинами их торчали кекуры, а выше, в зеленоватом небе, неподвижно висело одинокое облако. Где-то за сопкой поднималось солнце, и лучи его подсвечивали облако розовым и синим.

Неслышно подошла Надя и опустила ладони с переплетенными пальцами Андрею на плечо.

- Я никогда не видела живых ежей, - сказала она. - А говорят, эти сопки похожи на них.

- Да, похожи.

- Сегодня улетишь?

- Сегодня. Если будет погода.

- Когда это облако, обычно день солнечный.