Территория книгоедства

Защититься можно работой.

Шварц «писал не только сказки и рассказы, не только пьесы и сценарии, но и буквально все, о чем его просили», – и обозрения для Аркадия Райкина, и подписи под журнальными картинками, и куплеты, и стихи, и статьи, и цирковые репризы, и балетные либретто, и так называемые внутренние рецензии.

«„Пишу все, кроме доносов“, – говорил он».

Это из воспоминаний о Шварце писателя Л. Пантелеева.

Защититься можно, но не спасись.

Спасает любовь. То самое «обыкновенное чудо», о котором Шварц сочинил одну из лучших своих сказочных пьес.

Без любви душа рождает чудовищ. А человек без любви превращается в ходячую мумию.

В жизни Шварца этим «обыкновенным чудом» была его вторая жена, Екатерина Ивановна («Пятнадцать лет я женат, а влюблен до сих пор в жену свою, как мальчик, честное слово так!»). Она пережила мужа, но не выдержала потери и кончила жизнь самоубийством.

Еще противостоять тени Шварцу помогал юмор. Он был для Шварца той самой волшебной палочкой, которой фея-крестная в «Золушке» делает реальность добрее.

В любой жизненной ситуации, иногда, казалось бы, совсем безнадежной, юмор не оставлял Шварца.

«Немцы близко». – «Ну какое там близко. Им еще Фонтанку форсировать». Это из блокадных воспоминаний о Шварце писательницы Веры Кетлинской.

Шварц даже печалился с юмором: «Подписался на 30 томов Диккенса. Интересно, на каком томе случится это?»

Что такое «это», думаю, объяснять не нужно.

Без чудес

Всякий человек пишущий (и при этом еще и думающий) рано или поздно ставит перед собой вопрос: для чего мне это?

Вот другие живут себе, делают свои простые дела, большие и маленькие, строят дом, корабль, автомобиль, баню, шьют одежду, разводят цветы и овощи, работают учителями, сторожами, водителями, чинят технику, тушат пожары, управляют банками, заводами, собирают грибы в лесу… То есть совершают что-то такое, что дает видимый результат.

А что меняется в мире после того, как ты напишешь очередную книгу? Или, говоря шире, лечит ли искусство людей?

Где-то в дневниках Шварц вспоминает о выходе своей первой книжки: мол, книжка вышла, а ничего не изменилось ни во мне, ни вокруг меня.

Отсутствие отдачи печалит. Гонорар вещь хорошая, но должно быть что-то и выше денег, если писатель не работает исключительно на унитаз (что сегодня характерно для многих).

Опять же растет усталость.

«Мне надоели сказки. Ужасно хочется не спеша писать что-нибудь точное, без чудес», – записывает Шварц в «Дневнике» от 26 мая 1947 года («У меня от сказок от этих в голове манная каша» – так выразил аналогичную мысль студент техникума сценических искусств Крошкин из «Ундервуда»).

Это переиначенное пушкинское «Лета к суровой прозе клонят…» вылилось у Шварца в его дневники (сохранились записи, начиная с 1942 года) и «Телефонную книжку» (придуманный писателем вид мемуарных записей, расположенных строго по алфавиту, как в телефонной книжке).

Сам Шварц смысл своих дневниковых записей объяснял так:

Мне страшно с недавних пор, что люди сложнейшего времени, под его давлением принимавшие или не принимавшие сложнейшие формы, менявшиеся незаметно для себя или упорно не замечавшие перемен вокруг, исчезнут. Нет, проще. Мне страшно, что все, что сейчас шумит и живет вокруг, умрет, и никто их и словом не помянет – живущих. И это не вполне точно. Мне кажется, что любое живое лицо – это историческое лицо – и так далее и так далее. Вот я и пишу, называя имена и фамилии исторических лиц.

И дневники, и «Телефонная книжка» Шварца в мемуаристике аналогов не имеют. Во-первых, это настоящая проза, написанная исключительно для себя, без оглядки на современников и цензуру, и поэтому абсолютно честная. Во-вторых, это благородная проза, как благороден ее создатель, – лишенная зависти и нытья, строгая к ее автору и справедливая к изображенным в ней людям.

Так что если вы любопытны и не ленивы, обязательно найдите эти книги и прочитайте.

Мораль

Как же без морали, без морали никак. Закончить рассказ моралью просто необходимо – в наше-то аморальное время.

Так вот, в качестве морали предлагаю стихотворение «Случай». Автор стихотворения – конечно, Евгений Шварц. Написано оно в 30-е годы, но актуальности нисколько не потеряло. Прочитайте его внимательно и сделайте полезные выводы.