Территория смерти

— Согласен, — кивнул Василий. — Одна пьянчуга родила ребенка от мужа, который сдох от цирроза печени через три месяца после рождения ребенка. Самое удивительное, что ребенок родился вполне здоровым… Через полгода сожитель этой непросыхающей мадам убил ребенка кухонным ножом и закопал на огороде. На могилке ребенка этот дебил посадил куст крыжовника. Когда его наши раскололи, он сказал, что просто ненавидел ребенка сожительницы за то, что тот был похож на своего отца. Вот не поверите, отец ребенка приходился родным братом детоубийце. А мать ребенка ещё помогала своему сожителю заворачивать тельце ребеночка в простыню, помогала рыть могилку. А всё почему? Да потому, что ей насрать было на ребенка! Хотя, на суде она заявила, что сожитель пригрозил ей, сказал, что с ней сделает то же самое.

— А вдруг это правда? — спросил Иван.

— Ага, — Красин махнул рукой. — Этих животных нельзя ничем запугать. Они каждый день под анестезией. Они и боли-то не чувствуют!

Иван усмехнулся горькой усмешкой.

— Я так полагаю, что преступления совершают только ненормальные люди, которых смело можно назвать генетическим браком, которых без промедления можно ставить к стенке. А этот мораторий на смертную казнь…

— Ты сам-то чистенький? — с усмешкой на лице спросил Сергей. — Наслышан я о твоих финансовых махинациях. В советские времена тебя бы к стенке за это поставили.

— Я был вынужден это делать, — Иван потупил взгляд. — И потом, там всё схвачено, за всё заплачено. Никто от этого не пострадал, доказать это невозможно, так как все улики я лично уничтожил. И потом, я — белый человек, а этих тварей даже людьми не назовешь!

— А насчет генетического брака… — Василий посмотрел на Ивана, — …я думаю, ты в чем-то прав. Большинство преступников — ненормальные люди. И родственники их такие же. Вот тебе ещё один случай… Жила в Саратове одна девочка. Училась в институте. Родители — образованные люди, ученые, постоянно по заграницам мотались. Когда та девочка, которую мы условно назовем Машей, поняла, что время трахаться с парнями пришло, она решила, что единственной проблемой для неё является старая бабушка, которая мешала ей водить парней в отсутствии родителей. Бабуля рассказывала родителям обо всех её похождениях. Недолго думая, девочка задушила бабулю подушкой, когда та спала, разбросала по квартире вещи, отдала всё золото и брюлики своей лучшей подруге и вызвала милицию…

— Инсценировала ограбление? — Иван вопросительно посмотрел на Красина.

— Так точно, — кивнул Василий. — Только подруга той сучки, поняв, что Машенька помогла бабушке уйти в мир иной, сдала её с потрохами…

— И что, её посадили? — Сергей оживился. Шашлыки быстро исчезали с шампура в его руке, а его щеки раздувались, как у хомяка.

— Нет! — Василий разлил водку по рюмкам. — Медики признали её невменяемой. Крыша у неё поехала… К сессии слишком упорно готовилась.

— Трахалась и готовилась? — воскликнул Иван. — Как такое возможно?

— Я не понимаю, как такое возможно, — сказал Василий через полминуты, когда прожевал шашлык. — Но я точно знаю, что ей даже косить под психа не пришлось.

— Да, тут посмотришь телевизор, послушаешь радио… — Иван затянулся сигаретой, выпустил струю дыма поверх голов товарищей, — …и жить не хочется. Я просто не понимаю, что с людьми творится. Что заставляет внешне нормальных людей совершать такие поступки?

— Может, это одержимость? — предположил Жлудов. — Я передачу смотрел, так там говорили, что, когда в человека вселяется бес, он перестает себя контролировать. Человечек начинает вести себя неадекватно. Изгнать беса может только священник…

— Что? — Василий закашлялся, чуть не подавившись шашлыком. — Ты в эту чушь веришь?

— Немножко, — Сергей кивнул.

— А ведь ваш товарищ прав, — послышался голос из темноты. — Беса изгнать может только православный священник.

Все, сидящие у мангала, вздрогнули, стали подниматься на ноги.

Из темноты леса вышел высокий старец с седой бородой. На нем была длинная накидка, сделанная из грубого материала. Его глаза, выглядывающие из-под густых бровей, цепко изучали опешивших работников «Сараторга».

— Кто вы? — спросил его Иван.

— Кто я? — Старик засмеялся. Его смех эхом прокатился по лесу. Где-то закаркали перепуганные вороны. В этом смехе было что-то пугающее, зловещее. Этот смех, который, казалось, может звучать вечно, оборвался внезапно. Лицо старика стало серьезным. — Я — тот, кто пришел предупредить вас, молодые люди, об опасности. Вы сейчас находитесь на территории смерти.

— На территории смерти? — повторил за ним Иван. — Что это значит?

— Нечисть всякая тут гуляет, особенно по ночам. Она способна свести в могилу любого. А там, где вы сейчас сидите, кладбище раньше было…

— Слушай, дед, — Красин поднял с земли початую бутылку водки, протянул её старцу. — Садись с нами, выпей. Шашлычком закуси. Заодно расскажешь нам про свою деревню. Ну?

— Не напитки пить пьянящие я к вам пришел, а чтобы предупредить вас, дурни!

— Что? — глаза Ивана полезли из орбит от удивления. — Да как ты…