Территория войны. Кругосветный репортаж из горячих точек

— Что ж, — пошутил президент. — По крайней мере, можно быть уверенными, что хотя бы эта часть вооружённых сил не примет участия в перевороте.

Тем не менее он всё же через некоторое время позвонил командующему корпусу карабинеров и приказал принять дополнительные меры безопасности. Но это было обращение за помощью к врагу. Утром следующего дня — 11 сентября — именно карабинеры (военная полиция, аналог жандармов) станут одной из главных действующих сил переворота.

К тому, что уже сказано о перевороте, можно добавить: в наш фильм вошли радиопереговоры Пиночета с другими лидерами путчистов — генералами и адмиралами, где постоянно звучат слова: «Президент Альенде». Речь шла о том, что хунта готова срочно переправить законно избранного президента вместе с его семьёй в любую из стран Южной Америки, для этого был приготовлен специальный самолёт. Иными словами, Альенде давали возможность спастись, попросту говоря — бежать. При этом Пиночет постоянно повторял: «Из «Ла Монеды» — сразу в самолёт! Сразу в самолёт! Никаких заминок. И под усиленным конвоем. Смотрите, чтобы никто другой не пролез в самолёт».

Сальвадор Альенде не мог принять такого предложения и тем более признать законным своё отстранение от поста президента. Об этом нам рассказывала и его дочь Исабель, глава Национального конгресса Чили в 2003 году — того самого конгресса, из-за разногласий с которым в 1973 году в стране возникла кризисная политическая ситуация.

— Отец остался во дворце, хотя прекрасно понимал, что рискует жизнью. Но он был таким человеком — не мог уйти, не выполнив всех обязательств перед народом, избравшим его своим президентом. Поэтому отверг предложение путчистов сложить полномочия и тем самым спасти свою жизнь.

После падения «Ла Монеды» и гибели Альенде, как мы уже знаем, над Чили опустилась ночь. В фильме приводится несколько высказываний Аугусто Пиночета осенью 1973 года:

«Мы наденем на Чили железные штаны… Армия призвана убивать… Любую демократию нужно время от времени купать в крови…»

Кстати, в фильме мы приводим и данные о рассекреченных, начиная с 2000 года, документах ЦРУ. Во многих из них прямо указывается на постоянную финансовую поддержку политических противников Альенде. Причём миллион долларов был направлен чилийским правым оппозиционерам менее чем за три недели до переворота.

Новое правительство первым делом начало приватизировать предприятия, которые Альенде национализировал, и обращать вспять прочие социалистические реформы. Но собственного экономического плана у Пиночета не было. В результате к 1975 году инфляция достигла 341 %. В этом хаосе и появилась группа экономистов, известных как «чикагские мальчики».

«Чикагские мальчики» были группой из 30 чилийцев, которые изучали экономику в университете Чикаго в период с 1955 по 1963 год. Обучаясь в аспирантуре, они стали последователями Милтона Фридмана — теоретика «полностью свободного рынка», и возвратились в Чили, будучи полностью уверенными, что свободный рынок с его неизбежной «шоковой терапией» спасёт страну. К концу 1974-го они достигли управляющих позиций в пиночетовском режиме, возглавив большинство отделов экономического планирования.

Возникшее положение дел было уникальным в мировой истории. Хотя Пиночет и был диктатором, он целиком передал экономику «чикагским мальчикам». Единственной его функцией осталось подавление политической и профсоюзной оппозиции карательными мерами. Такое разделение труда было представлено чилийскому обществу как устранение политики и политиков из управления нацией. Вместо них экономикой будут править технократы с учеными степенями, руководствуясь лучшей из существующих экономических теорий. Под этой теорией, само собой, понимался «неолиберализм» Милтона Фридмана. Считалось, что отныне политический курс будет определяться не лозунгами и не порочной демократией, но рациональной наукой.

Таким был ещё один из труднообъяснимых парадоксов чилийской истории последних трёх десятилетий XX века. До сих пор спорят — удалось ли «чикагским мальчикам» привести Чили к «экономическому чуду» или это была видимость временной стабилизации, когда после откровенной депрессии начинается рост, который кажется фантастическим (так, кстати, было и в гитлеровской Германии).

Можно было бы говорить ещё о многом, что мы увидели и узнали во время командировки в Сантьяго осенью 2003 года. Что-то вошло в фильм, что-то осталось в памяти. Но главное, что мы вынесли из работы над фильмом, — ощущение трагедии раскола народного самосознания, порождённое сокрушением жизненных устоев, перешагиванием через те нормы, которым люди следовали в течение многих лет. Такое сокрушение того, что казалось несокрушимым, наложило неизгладимый отпечаток на всю историю Чили после 1973 года.

Кстати об истории. В то время, когда мы были в Сантьяго — в 2003 году, — нам говорили, что последние три десятилетия в школьных учебниках представлены предельно кратко. Из памяти людей стереть ничего было нельзя, но никакой оценки событиям этого времени составители учебников давать не хотели (или не могли).