Территория войны

– Я вам сочувствую, Алла, смерть мужа – горькая утрата и такая трагическая... Примите мои искренние соболезнования... – Я говорил очень искренне.

– Да-да, благодарю. Вы так защитили меня вчера... спасибо. Я чувствую себя совершенно беззащитной, столько сразу проблем навалилось, и обратиться не к кому... Вам первому позвонила. Не знаю, с чего начинать... Ну, вот, первое... За что его убили? Полиция молчит.

– Из его заводского сейфа пропали крупные деньги.

– Да, муж упоминал о каких-то деньгах, но только мельком, и я не вникала... Кто-то должен был их передать в счет оплаты завода или что-то в этом роде.

– Вы никому об этом не говорили? – Раз уж я сюда приехал, и она от меня чего-то хотела, спрашивать я собирался о многом, и не стесняясь.

– Я? Конечно, нет, боже упаси! Просто муж упомянул, что завтра трудный день, подписание договора, и должны передать деньги в уплату... назвал даже сумму, двести тысяч долларов. Я не вникала особенно – разве это не нормально, деньги получить, если он завод продает? Полиции я все рассказала.

– В его заводском сейфе денег не оказалось. На нем тоже. Хотя и должны были быть – до подписания договора оставалось... ничего уже не оставалось. Вы с кем-нибудь из заводских коллег мужа общаетесь? Из руководства, я имею в виду?

– В каком смысле? – Легкая улыбка слетела с ее лица, она не ожидала от меня такого напора вопросов.

– Алла, вы меня извините... Чтобы узнать – я всех и обо всем расспрашиваю. Поэтому либо вы со мной делитесь, либо... извините меня.

– После его смерти я разговаривала с Леонидом Кузьмичом... с Глотовым, он давний наш знакомый, старый друг мужа. Об этих деньгах он сам впервые услышал от полиции. А с сыном мужа, вы сами видели, какие у нас отношения, и знаете, наверное, почему.

– Почему?

– Ах, это так скучно! Но мы с мужем сами в этом виноваты. Никому не сказали, что оформили брак, никакой свадьбы не было, просто расписались. Муж так решил, и я, конечно, не возражала. Он не хотел лишних разговоров на заводе, но, скорее всего, чего-то опасался из-за тех гнусных угроз. Я не знаю...

– Вы давно расписались?

– Два месяца назад. И сразу отправились в свадебное путешествие. В круиз по Балтике. Швеция, Норвегия, белые ночи, море – такая сказка была... Говорим, говорим мы с вами, Николай, и все не о том. Я вообще-то не для этого просила вас приехать.

– А для чего?

– Я боюсь, что меня теперь обворуют.

Я непроизвольно повел глазами по картинам на стенах и остановился опять на блестящей ручке сейфа.

– Ах нет, нет, за дом я не боюсь, у нас тут в поселке хорошая охрана. Но ведь после смерти мужа я стала наследницей всех акций завода... а это, как вы понимаете, стоит очень много. Говорят, это легко теперь украсть, эти бумажки. И еще я боюсь, что теперь меня убьют из-за этих акций.

– В права наследования вы вступите не раньше чем через полгода. А пока акции заблокированы: нельзя ни голосовать ими, ни продавать.

– Но украсть же их могут? И через полгода выяснится, что моей доли нет...

– Это могут.

– Что же мне делать?

Я молча потер себе щеку и обнаружил, что не брился уже второй день. Действительно, оставить эту привлекательную вдову без ее законной доли завода, благодаря нашим щуплым законам, липовому надзору и коррупции в судах, те шустрилы-рейдеры на «Мерседесах» могли сотней разных способов – от вполне внешне законных до криминальных любой степени. Жертвой этих мошенников и грабителей мог стать каждый, кто считал или называл себя акционером, пайщиком или партнером. Список, или, по-официальному, реестр, акционеров или пайщиков «чистится» у нас запросто: подделывается, теряется, передается совершенно законно от одного к другому, к своему карманному «держателю». Все это перепродается несколько раз, и концов потом не найти, как и собственности на миллионы долларов. Жертв тысячи, но многие даже не знают, что сами жертвы, никто из них реестров не проверял, верят кому-то на слово, или стесняются, или даже боятся. Эта дамочка вступит в свои права только через полгода, а к тому времени, очень вероятно, уже не будет как самого завода, так и реестра его бывших акционеров. Обокрасть эту дамочку времени оставалось предостаточно, и каждый хищник на это зарился, женская интуиция ее не обманывала.

– Хороший вопрос – что вам делать...

– Вы же специалист в этих делах, мне муж говорил. Пожалуйста, Николай, я вам за это заплачу, защитите меня!

– Вы пока не можете дать мне доверенность на управление, а без этой бумажки я ничего не смогу сделать.

– А так?

– Как так? Без доверенности на собственность со мной никто разговаривать не станет, ни одного документа не покажет, вы же взрослый человек, все понимаете.

– Но вы мне поможете?

– Помогу. Но еще не знаю как. Вы мне просто нравитесь.

– Благодарю. Вы очень мужественный, и я сразу вам поверила...

– Мы должны с вами договориться: если я вам помогаю, секретов от меня быть не должно.

– Каких секретов?

– Никаких. Вы не согласны?