Террор

Возможно, лучше любого другого человека, сегодня сидевшего за длинным столом в кают-компании, Френсис Крозье понимал неосуществимость обсуждаемых планов. Было безумием направляться на юг, к реке Большая Рыбная. Было безумием направляться к острову Сомерсет, надеясь преодолеть тысячу двести миль прибрежного льда с торосными грядами и открытыми каналами и пересечь неисследованный полуостров. Было безумием рассчитывать, что лед вскроется летом и позволит «Террору» – с двумя командами на борту и без продовольственных припасов – вырваться из западни, в которую завел их сэр Джон.

И тем не менее Френсис Крозье был исполнен решимости выжить. Огонь горел у него в груди, точно крепкий ирландский виски.

– Так мы отказались от мысли выплыть отсюда? – спросил Роберт Синклер.

Джеймс Рейд, ледовый лоцман «Эребуса», ответил:

– Нам пришлось бы проплыть почти триста миль на север, к безымянному проливу и проливу, открытому сэром Джоном, потом пройти через проливы Барроу и Ланкастер, а потом повернуть на юг и пересечь Баффинов залив, прежде чем лед снова сомкнется вокруг нас. В свое время при движении на юг мы пробивались через льды с помощью парового двигателя и брони. Даже если сейчас лед растает до такого состояния, в каком находился летом два года назад, мы не сможем преодолеть столь значительное расстояние под одними только парусами. И с ослабленным корпусом, лишенным металлической защиты.

– Возможно, в этом году лед растает гораздо сильнее, чем в сорок шестом, – сказал Синклер.

– Возможно, у меня из задницы выскочит стая мартышек, – сказал Томас Блэнки.

Никто из офицеров не сделал замечания ледовому лоцману, принимая во внимание его тяжелое увечье.

– Есть еще один вариант… как выплыть отсюда, я имею в виду, – сказал лейтенант Эдвард Литтл.

Взоры всех присутствующих обратились к нему. Многие мужчины сумели приберечь по несколько порций табака, добавляя к оному самые немыслимые примеси, и сейчас с полдюжины курили трубки. От дыма в темной кают-компании, слабо освещенной неверным огнем масляных ламп, стало еще темнее.

– Прошлым летом лейтенант Гор говорил, что вроде бы заметил землю к югу от Кинг-Уильяма, – продолжал Литтл. – Если он не ошибся, это должен быть полуостров Аделаида – исследованная территория, – где часто остается полоса чистой воды между припайным льдом и паковым. Если летом откроется достаточно разводий, чтобы «Террор» получил возможность пройти на юг – вероятно, всего лишь сотню с небольшим миль вместо трехсот, которые придется преодолеть, если возвращаться обратно через пролив Ланкастер, – мы смогли бы пройти по открытым каналам вдоль побережья на запад и достичь Берингова пролива. А за ним начинается исследованная территория.

– Северо-Западный морской проход, – сказал третий лейтенант Джон Ирвинг. Таким тоном, словно произнес магическую формулу.

– Но останутся ли у нас к концу лета здоровые люди, способные управлять кораблем? – спросил доктор Гудсир очень тихим голосом. – К маю цинга может поразить всех нас. И чем мы будем питаться в течение недель или месяцев нашего пути на запад?

– Дальше на запад наверняка будет больше дичи, – сказал сержант морской пехоты Тозер. – Мускусные быки. Большие олени. Моржи. Песцы. Может статься, мы будем питаться не хуже турецких пашей к тому времени, когда достигнем Аляски.

Крозье почти ожидал, что Томас Блэнки скажет: «Может статься, у меня из задницы выскочит стадо мускусных быков», но, обычно бойкий на язык, ледовый лоцман промолчал, погруженный в свои мысли.

Вместо него заговорил лейтенант Литтл:

– Сержант, проблема состоит в том, что, даже если животные вдруг чудесным образом вернутся после двухлетнего отсутствия, никто из нас не умеет метко стрелять из мушкета… исключая ваших людей, разумеется. Но нескольких оставшихся в живых морских пехотинцев недостаточно для охоты. И похоже, никто из нас никогда не охотился на дичь крупнее птицы. Можно ли из дробовика убить животных, упомянутых вами?

– Если подойти на достаточно близкое расстояние, – угрюмо ответил Тозер.

Крозье пресек обсуждение данной темы, заговорив о другом:

– Доктор Гудсир высказал совершенно верное соображение немногим ранее: если мы станем ждать до середины лета или даже до июня, чтобы посмотреть, вскроется ли лед, возможно, к тому времени все мы будем слишком больны и голодны, чтобы управлять кораблем. И тогда у нас точно останется слишком мало провианта, чтобы отправляться в санный поход. Мы должны исходить из предположения, что путешествие через замерзшее море к Баффинову заливу или вверх по реке Большая Рыбная займет у нас три или четыре месяца, а следовательно, если мы собираемся покинуть корабли и двинуться в путь в надежде добраться либо до Большого Невольничьего озера, либо до восточного побережья острова Сомерсет или Бутии, мы явно должны выступить еще до июня. Но когда именно?

Снова воцарилось тяжелое молчание.

– Я бы предложил – не позднее первого мая, – наконец сказал лейтенант Литтл.