Террор

Одной из причин, побудивших Хикки, Мэнсона, Эйлмора и Томпсона вернуться назад и выманить Крозье и Гудсера на лед, было желание каким-нибудь образом заполучить этот чертов секстант, но здесь природная смекалка подвела Корнелиуса Хикки. Они с Дики Эйлмором так и не сумели придумать ни одной мало-мальски убедительной причины для того, чтобы Бобби Голдинг попросил Крозье взять с собой секстант, – и потому они решили под пытками заставить ирландского джентльмена написать в лагерь записку с требованием прислать ему инструмент, но в конечном счете, увидев своего мучителя поверженным на колени, Хикки предпочел убить его на месте.

Поэтому, как только они нашли открытую воду, молодой Ходжсон стал им не нужен, даже в качестве упряжного, и Хикки положил предать лейтенанта быстрой и милосердной смерти.

Для подобной цели отлично сгодился пистолет и запасные патроны Крозье. В первые дни после возвращения к месту стоянки с Гудсером и запасом провианта Хикки разрешал Эйлмору и Томпсону держать при себе два захваченных дробовика – в распоряжении самого Хикки находился третий, полученный от Крозье в день их отбытия из лагеря Спасения, – но потом решил, что лишнее оружие в отряде ни к чему, и приказал Магнусу выбросить дробовики в море. Так оно было лучше: король Корнелиус Хикки владел пистолетом, распоряжался единственным дробовиком и патронами и повелевал неотлучно находившимся при нем Магнусом Мэнсоном. Эйлмор, знал Хикки, был слабаком, знающим жизнь только по книгам, и прирожденным заговорщиком, а Томпсон неотесанным хамом и выпивохой, не заслуживающим доверия, – подобные вещи Хикки чувствовал инстинктивно и понимал благодаря своему острому природному уму, – и потому, когда в первых числах сентября запас провианта в виде останков Ходжсона подошел к концу, он приказал Магнусу сшибить двух вышеназванных мужчин головами, связать и притащить, оглушенных, к месту, где Хикки в присутствии дюжины остальных своих подчиненных произвел над ними короткий суд, признал Эйлмора и Томпсона виновными в подстрекательстве и заговоре против командира и товарищей и убил обоих выстрелом в затылок.

В случае со всеми тремя жертвами, принесенными для общего блага, – Ходжсоном, Эйлмором и Томпсоном, – проклятый врач, Гудсер, отказался выполнять свои обязанности главного прозектора.

За каждый такой отказ командору Хикки приходилось определять строптивому врачу наказание. Гудсер подвергся наказанию уже трижды и еле волочил ноги сейчас, когда они, вынужденные обстоятельствами, снова высадились на берег.

Корнелиус Хикки верил в удачу – свою собственную удачу, – и по жизни ему всегда везло, но, если вдруг удача отворачивалась от него, он всегда был готов своими силами придать событиям счастливый поворот.

В данном случае, когда они обогнули огромный мыс на юго-западной стороне острова Кинг-Уильям – при возможности идя под парусом, гребя изо всех сил, когда каналы поблизости от берега сужались, – и увидели впереди сплошной паковый лед, Хикки приказал вытащить лодку на берег, и они снова погрузили полубаркас на сани.

Он не видел необходимости напоминать своим людям о том, как им повезло. В то время как люди Крозье почти наверняка умерли или умирали в лагере Спасения – либо на паковом льду пролива к югу от него, – немногие избранные под водительством Хикки преодолели уже более двух третей, а возможно, и полных три четверти пути к лагерю «Террор» и всем оставленным там продовольственным запасам.

Хикки решил, что руководителю такого ранга – правящему королю экспедиции Франклина – не пристало идти в упряжи, – вдобавок благодаря ему (и только ему) люди сытно питались и не могли жаловаться на болезни или нехватку сил, – и потому часть пути он положил сидеть на корме полубаркаса, погруженного на сани, позволяя дюжине своих уцелевших подданных, за исключением одного только хромающего Гудсера, тащить оные по льду, гальке и снегу, пока они огибали северную оконечность мыса.

Последние несколько дней Магнус Мэнсон ехал с ним в полубаркасе – не просто потому, что теперь все признали в Магнусе супругу царствующего короля, а равно Великого Инквизитора и Палача. У бедного Магнуса опять заболел живот.

Хромой Гудсер все еще оставался в живых главным образом по той причине, что Корнелиус Хикки панически боялся болезней и инфекций. Недуги, поражавшие людей в лагере Спасения и раньше, – в особенности сопровождавшаяся кровотечениями цинга, – внушали помощнику конопатчика отвращение и ужас. Он нуждался во враче, который ухаживал бы за ним, хотя пока у него не наблюдалось никаких симптомов болезни, которой столь страшно мучились остальные.

Члены упряжной команды Хикки – Морфин, Оррен, Браун, Данн, Гибсон, Вест, Джерри, Уорк, Сили и Стрикленд – тоже не обнаруживали никаких признаков цинги теперь, когда они снова питались свежим или почти свежим мясом.