Сам факт того, что Драуле задержали через 15 минут после теракта, свидетельствует о том, что «органы» знали, что она жена убийцы, что она находится в Смольном и что между ней и Кировым есть определенная связь. Или – была. Мильда Драуле не работала в Смольном, в обвинительном заключении написано, что с 1919 года ее должность была одна и та же – «инспектор сектора кадров Уполномоченного НКТП в Ленинграде»[116]. Судя по стенограмме суда, Мильда Драуле ранее заявляла, что 1 декабря она очутилась в Смольном, потому что ее интересовал доклад Кирова на собрании партактива в тот день, когда он был убит – то есть 1 декабря 1934 года.
Вырисовывалась классическая драма на любовной почве: ревнивый муж убил счастливого соперника. Только произошла она не в шекспировские времена, а все ее участники были членами Коммунистической партии. Именно на эту версию и должно было выйти следствие, которое вели… сами организаторы террористического акта.
Стоит отметить, что Сергей Миронович Киров не просто был любимцем партии, но и самым близким другом Сталина. Пожалуй, единственным. Руководил Ленинградом с 1926 года и своими конкретными делами в городе был очень популярен. Простой, открытый для общения, не бросающий слов на ветер. Из пищи предпочитал картошку, гречневую кашу, пироги с капустой и пельмени. И при этом – верный сталинец. Это значит, что смерть Кирова имела прямые политические последствия: был убит глава крупной партийной организации, застрелен потенциальный наследник Сталина, продолжатель его дела. Поэтому вождь и пригляделся к произошедшему повнимательнее.
Факты были весьма тревожные и подозрительные. Киров был убит выстрелом из револьвера средь бела дня в коридоре Смольного рядом со своим кабинетом. Убит выстрелом в затылок, в упор. Леонид Николаев был схвачен на месте преступления. Как он пронес оружие в строго охраняемый Смольный? Да вот как-то сумел. Где в этот момент находился телохранитель Кирова М. В. Борисов? А он ненадолго отлучился – аккурат в тот момент, когда охраняемое лицо было застрелено. Телохранителя на месте преступления не было, а вот несколько «электриков» были, именно они и схватили убийцу, не дав ему застрелиться на месте. По другой версии, на место выстрелов выскочили другие сотрудники НКВД, которые обезвредили Николаева. Сам факт разночтений уже говорит сам за себя.
Тут выяснилось, что террорист Николаев был недавно исключен из партии, что в те времена означало большие трудности в карьере. Более того – за полтора месяца до совершения теракта, 15 октября 1934 года, он был задержан сотрудниками охраны Кирова недалеко от его дома. Но из руководства питерского НКВД последовало указание отпустить Николаева без досмотра[117]. На допросах 30-летний Леонид Николаев (ростом чуть более полутора метров), говорил, что совершил преступление из личной неприязни. Из партии его исключили в 1933 году, но не за троцкизм или еще какой-то «уклон», а по вполне дисциплинарной причине. Николаев работал в комиссии Института истории партии Ленинградского обкома ВКП(б), а далее, как показала на допросе его супруга, «он был мобилизован местной ячейкой ВКП(б) на работу на транспорт». Отказ Николаева идти туда работать и стал причиной для его исключения из партии. Будущий убийца начал борьбу за восстановление, писал в инстанции, говоря о том, что у него были убедительные причины отказаться идти на работу на железную дорогу: состояние здоровья (сердечные приступы) и двое маленьких детей. В итоге в партии его восстановили, оставив только выговор, но на работу Николаев так и не устроился. Однако при этом его семья снимала на лето дачу, а сам будущий террорист летом и осенью 1934 года много раз посещал консульство Германии! Зачем – толком объяснить не мог.